а дождь тем временем все моросил, просачиваясь сквозь зонтик из лапника.
Марко слышал их по отдельности; они были подавлены неудачей погони и злились, что ему удалось их обмануть. Кое-кто даже выражал опасения по поводу того, что их ждет впереди.
– Ему же будет хуже, если мы его найдем, – сказала одна из девушек. А именно Саша, которая вообще-то нравилась ему больше остальных.
Замыкали группу его отец и Золя – в том, что это их голоса, он не сомневался.
Как не сомневался и в том, что слышит также собачье поскуливание.
Сердце Марко замерло. Знание о том, что собаки обладают необычайно чутким обонянием, заставило его задержать дыхание, хотя он прекрасно понимал, что едва ли это поможет. Псина вдруг вытянула шею и взвизгнула, словно могла сейчас сконцентрироваться исключительно на выслеживании Марко.
«Она напала на мой след», – подумал он, сжав губы.
И вдруг опешил.
– Мы сейчас находимся примерно там, где копали яму, – произнес Золя приглушенным голосом всего в нескольких метрах от убежища Марко. – Посмотри на пса, он совсем обезумел; значит, это совсем рядом. Проклятие, ты понимаешь, что теперь на нас свалилась проблема гораздо серьезнее той, что мы имели тогда? И создал нам эту проблему твой сын. – Тут он вновь выругался, утаскивая за собой визжащее животное. – В следующий раз нам надо быть осторожнее – ведь мы даже не представляем, что придет Марко в голову. И еще нам придется подумать о том, не слишком ли близко это укрытие к нашему жилищу. Я думаю, нам надо перепрятать тело.
Марко медленно втягивал воздух между зубами. И с каждым вдохом его враждебность к Золя укреплялась. Один только звук его голоса побуждал его выскочить и обрушить на него всю свою ненависть. Но он так ничего и не предпринял.
Когда крики и разговоры в чаще наконец стихли, Марко осторожно стряхнул с себя землю. Чуть позже в ночи или рано утром Золя и Крис непременно вернутся сюда с собакой, и Марко не мог рисковать.
Ему надо было уходить. И уходить далеко.
Он с трудом подвигал окоченевшими руками и расправил спину, чтобы избавиться от остатков прикрывавшей его почвы. Слегка растопырив руки, прежде чем окончательно высвободиться, обнаружил дыры в пижамных рукавах и размашистыми движениями стряхнул с себя ветки и сучья. Именно тогда он и прикоснулся к склизкой массе, облеплявшей нечто твердое, и в следующую секунду его обдал резкий запах. Волной смерти…
Инстинктивно задержав дыхание, Марко отбросил последний кусок земли и попытался разглядеть, что именно он только что потрогал. При тусклом лунном свете это было почти невозможно, так что он подался вперед, зажав ноздри пальцами, и только тогда увидел, что это было…
В первое мгновение у него чуть не остановилось сердце, так как прямо перед его глазами находилась человеческая рука. Безвольные костлявые пальцы с содранной кожей и ногти, коричневые, как окружающая почва.
Марко отпрянул. Довольно
