жизни, что бросаете их на ладонь Хийи, Той-чье-слово-закон? Откуда ты знаешь язык, на котором я говорю? Ведь это древний язык, прелестный отпрыск старосирийского. Неужто еще люди на нем разговаривают? Ты видишь, я обитаю в пещерах, среди мертвецов, и ничего не ведаю, да и не хочу ведать о делах людских. И живу я, о иноземец, воспоминаниями, а мои воспоминания покоятся в усыпальнице, высеченной моими же собственными руками; истинно сказано, что дитя человеческое творит зло на пути своем. – Тут ее чудесный голос дрогнул, у нее вырвался какой-то нежный звук, подобный щебету лесной птицы. Но, заметив валяющегося на полу Биллали, Она сразу же опомнилась. – И ты здесь, старик? Расскажи мне, почему такой непорядок в твоем семействе. Мои гости, я слышала, подверглись нападению. Эти скоты, твои сыновья, хотели надеть раскаленный горшок на одного из гостей и съесть, и если бы они не получили мужественного отпора, то перебили бы всех моих гостей, а даже я не могу возвратить жизнь в тело, уже ею покинутое. Что это значит, старик? Что ты можешь сказать в свое оправдание? Говори, не то я передам тебя вершителям моего возмездия.
Ее голос высоко поднялся в гневе, зазвенел, отдаваясь от каменных стен, с холодной отчетливостью. Сквозь полупрозрачное головное покрывало ярко сверкнули глаза. Бедный Биллали, а я был убежден, что он человек бесстрашный, буквально затрясся от ужаса.
– О Хийя! О владычица! – взмолился он, не отрывая седой головы от пола. – Я знаю, что ты столь же милосердна, сколь и велика, я же твой послушный раб. Тут нет моей вины. Все это затеяли плохие сыновья в мое отсутствие. Они поддались на подговоры женщины, отвергнутой одним из твоих гостей – Свиньей, и в соответствии с древним обычаем этой страны хотели съесть жирного черного чужеземца, который прибыл вместе с твоими гостями – Бабуином и Львом, что сейчас болен, так как относительно этого черного ты не дала никаких повелений. Но когда Бабуин и Лев поняли, что` замышляют мои плохие сыновья, они убили женщину, а заодно и своего слугу, чтобы спасти его от раскаленного горшка. Тогда эти исчадия зла, отродья Злого Духа, обитающего в глубокой пещере, жаждая крови, бросились на Льва, Бабуина и Свинью. Схватка была доблестная. Твои гости, о Хийя, сражались как настоящие мужчины, многих убили; они продержались, пока не пришел я и не спас их. Тех же, кто дерзнул нарушить твою волю, я приведу сюда, в Кор, на суд твоего величества. Они уже здесь!
– Я знаю, старик. Завтра в большом зале я свершу правосудие. Тебя я, хотя и очень неохотно, прощаю. Следи за своим семейством лучше. Иди!
Биллали с поразительным проворством поднялся на колени, трижды наклонил голову и пополз прочь, по-прежнему метя белой бородой пол; наконец он исчез за шторами, и я остался наедине с этой ужасной и такой неотразимо пленительной женщиной. Мое сердце было в сильной тревоге.
Глава XIII
Айша открывает лицо
– Итак, – заговорила Она, – этот седобородый старый глупец ушел. Как мало мудрости обретает человек
