душами.Неужто опять до конечной разбойничьей станции:
17 год недалече, садитесь, оплачено.
С индейкой-судьбой, как с лузгой на губе, не расстаться нам.
Тележка, ведро, Кондакопшино, Лампово, Гатчина.
Из песни
Скажите мне, где мой любимый,
Из этих мест куда ушел он?
Блестят домов сырые спины
Между Аидом и Шеолом,
Сочится горький сок рябинный,
Торчат ребристые заборы.
– А где, скажите, мой любимый?
– Не плачь, не плачь, вернется скоро.
– Когда, когда же он вернется?
Ложась в постель, его ждала я.
Его лицо зашло, как солнце
За тучу, медленно сгорая.
На коже капельки от душа,
Моей не высохли. Наверно,
Он вышел только что – пойду же
Искать его по всей деревне —
За ветхой почтой, за сторожкой,
Уже три года как снесенной,
За ниткой железнодорожной,
Заштопанной полынью сонной,
На чердаке у бабы Шуры,
Умершей прошлою зимою,
И на валу, на пестрой шкуре
Травы, где за прыгучей тьмою
Вокруг костра галдят подростки,
И пахнет жженою резиной,
И лица тают, как из воска,
И алкаши у магазина
Мычат мне в спину и гогочут,
Бьют кулаком между лопаток:
– Где твой любимый? Смылся ночью —
Так, верно, до молодок падок!
И у гаишников, у стражей
Дорожных я спрошу, конечно,
– Где мой любимый? – И подальше
Пошлют меня во тьме кромешной.
Пойду я в город, к теплым сотам
Оконным – где же мой любимый? —
К коням, к колоннам – где пасет он?
– Да между лилий, между лилий,
Меж асфоделей, между статуй
В густом помете голубином —
Домов медлительное стадо
Пасет ночами твой любимый.
И крикну во дворе-колодце,
Где месяца пробились рожки:
– Когда, когда же он вернется?
– Вернется он, когда умрешь ты.
Тогда и руку с сигаретой
Узришь, и дивную усмешку,
Как бы предвестие рассвета.
Тогда беги к нему, не мешкай.
«Ну, что, дружок, пожалуй, осень …»
Ну, что, дружок, пожалуй, осень —
Слиняли аисты и цапли,
Осталось долбануться оземь
И в перьях спрятаться, не так ли, —
В чужой судьбе, в чужой личине,
В любви, что светит, но не греет.
При желтой ветке – при лучине
И ночь темней, и боль острее
От синевы небес нетяжких,
Молочной дымки на болоте
И в длинных золотых рубашках
Берез, почти лишенных плоти.
В озябших пальцах все быстрее
Рассветы чиркают, как спички,
Вокруг
