естественно, овладеть ей немедленно, как в кино:
– Я тебя очень хочу!
– И я не меньше, – поэтому давай, но только с одним условием: не торопиться.
– Вот из ит?
– Сейчас начнем, а в самолете кончим.
Владимир отстранился от нее, но только на время, чтобы произнести:
– Вы не то, что я думал, но теперь это уже не имеет значения.
Тем не менее было:
– Всё до конца, – так как леди сказала:
– Я уже летаю, – а честно, так-то не очень верила, что ты настоящий летчик.
– Так можно и всю Америку с собой захватить на новый континент, – пошутил бармен, когда все собрались за стойкой.
И, о, чудо! Это был тот же бармен, который молчал всё время до этого, а теперь вдруг заговорил, а Владимир прозрел:
– Это капитан Буров.
Он осмотрелся, и ахнул:
– Нет, рядом никого похожего на Змея Горыныча не было, но лицо девушки в прошлом, в недавнем прошлом – всего полчаса назад – приобрело очертания, даже не очертания, а взгляд, только взгляд, кого бы вы думали:
– Кали!
– Нет, нет, нет, – это была Ава Гарднер.
И он боялся только одного:
– Спросить: сколько лет прошло с тех пор, как покинул Россию.
Ибо:
– Что значит, покинул, кто это видел?
– Я думал это было только вчера.
Кетч думал, что полет начнется через два —три дня, может быть, завтра, но его разбудили ночью:
– Вылет!
Почему-то он думал, в самолете будет только Говард, а то и придет только проводить, так как хочет оставить себе одному и Кэтрин Хопберн, и Аву Гарднер.
Но самолет по сравнению с этим был набит людьми, как икрой в новогодней банке.
Кетч настолько расстроился, что не стал их считать, а сразу прошел к рулевому управлению.
Он вспомнил, что не очень помнит:
– Летит ли вместе с ним Говард, так как на соседнем кресле штурмана и по совместительству второго пилота никого не было.
Скорее всего обиделся, что хотел себе захапать и Аву Гарднер, так как Кэтрин Хепберн купил – и значит – не на один день Фью.
Владимир – Кетч – мрачно смотрел в лобовое стекло, и вряд ли хоть что-нибудь видел дальше. Он надеялся, что Северный Полюс его затормозит, и они грохнутся на какую-нибудь льдину. Но уже показалось Северное Сияние, а тишина, как будто здесь никто никогда не заблуждался. Даже криков из древних времен о помощи не было слышно.
Он попытался посчитать, сколько человек здесь заблудилось. На первом самолете их было, сколько?
– Пит, Майер, и кто-то из шекспироведов.
Еще? Нет, кажется, всё.
– На втором?
Никого не помню.
На третьем? Неизвестно, был ли третий.
– А!
