style="font-size:15px;"> – Издеваетесь?
Отключив сигнализацию в стеллаже со статуэтками, оперативники, в потайном ящике нашли какие-то бумаги, завещания, заверенные нотариусом и блокнотик – еженедельник. Открыв его на предыдущем дне, Владимир Иванович прочёл:
– Встреча с нотариусом. Маргариту пригласила. Преподнести ей нэцкэ Васю.
– Не Васю, а Васю – ударение на последней букве, – я поправила следователя.
– Понятно, Васю, так Васю, только вот никакого чемоданчика специального в квартире нет, – подытожил он.
Я ничего не понимала. Не мог же пусть небольшой чемоданчик испариться. Хотя, чего ему испаряться. Кто-то же убил Илону Павловну. Вот убийца и испарился вместе с ним.
До самого рассвета все находились в квартире Илоны Павловны. Была осмотрена и моя квартира, на предмет обнаружения чемоданчика с нэцке.
– То, что у вас ничего не нашли, подтверждает версию о сообщнике, – продолжал издеваться следователь. Ему явно нравилось видеть на моём и без того испуганном лице страх и недоумение.
– Вы мне голову мне не морочьте, и стращать меня не надо. Лучше не отвлекайтесь на безумные версии, а ищите настоящего убийцу, – может, ещё арестуете, как Лору? Вам, как я смотрю, нравятся идиотские версии, – моему возмущению не было предела.
Моя голова уже не воспринимала никакую информацию. Да и до сознания ещё не доходил тот факт, что Илоны Павловны уже нет в живых. Я еле сдерживала постоянно набегавшие на глаза слёзы. Взяв на руки бедную Басю, измученную наплывом в квартиру чужих людей, я как могла, успокаивала, то скулящую, то лающую собачку.
Страшно. Ужасное чувство. Несколько часов назад разговаривать, веселиться, шутить с человеком и вдруг, осознать, что его уже с тобой никогда не будет. Я видела, как вносят в большой лифт запакованное в чёрный клеёнчатый мешок тело Илоны Павловны, но всё равно, было ощущение, что это кто-то другой там лежит, а не она.
– Маргарита Сергеевна, если что вспомните, позвоните мне, по этому номеру, – Владимир Иванович, передал мне свою визитку, а в это время оперативник опечатывал квартиру Илоны Павловны.
– Так, что, решили меня не арестовывать? – съязвила я, и наконец, мы с Басей закрылись в квартире от чужих посторонних глаз.
– Ну, что Бася, теперь мы одни. Иди, выбирай себе местожительство.
Собака посмотрела на меня своими умными грустными глазами и словно поняла моё предложение, пошлёпала в уголок между большим мягким креслом и диваном.
– Ну, что, я тебя понимаю. Не сквозит, свет не мешает и обзор прекрасный. Умела бы ты говорить, ведь ты, Бася, единственный свидетель убийства. Кого же ты с хозяйкой впустила в квартиру такой глубокой ночью? Ушла я от вас в половине одиннадцатого. Разбудили меня в половине первого ночи, – размышляла я, гладя по шерсти бедную Басю, запрыгнувшую в кресло и положившую на мои колени свою лохматую широкую мордашку.
Два
