отношения. И хотя с подобным явлением общество давно уже не борется – сначала плюнуло, а потом, даже, и узаконило, – тридцатипятилетний представитель секс меньшинства густо покраснел, как школьник, застигнутый в туалете своим преподавателем, в момент, не совсем школьного поведения.
Оливер был из тех «голубых», которые осознавали свою ущербность и болезненно относились к подобным шуткам природы. Еще тогда, когда он впервые, с ужасом, открыл для себя этот факт, эту насмешку судьбы, сразу решил выйти из этого образа, открыв окно двенадцатого этажа и ступив на подоконник. И только крепкая рука Джека Салливана, друга отца и, в то время, заместителя начальника полицейского участка, остановила попытку к безрассудному поступку. Он взял морально опустошенного юношу под свою опеку. Сам выбрал для него дальнейший жизненный путь, и попал прямо в точку. Оливер с огромным увлечением нырнул в учебу, с невероятной скоростью осваивая будущую специальность. И никакой протекции, которую Джек безоговорочно предоставил бы, не понадобилось. Успехи превзошли все ожидания. А когда молодой специалист, получив диплом с отличием, оказался под ливнем многочисленных предложений, большинство которых были просто сказочно перспективными, Джек, без пяти минут уже комиссар, взял его в свой департамент. Предоставил ему все условия и полную свободу действий. И не ошибся. Оливер Золлингер стал асом в своем деле, заменяя целый штат бесполезных, как он считал, сотрудников. И давно уже никого не удивляли его безошибочные экспертизы. Что же касается мучительной ориентации, то с ней он кое-как смирился. Пытается, как можно реже, удовлетворять эту свою потребность. Как можно реже и незаметнее для окружающих. Для тех, кто его знает. Своих партнеров Оливер находил, как правило, далеко, и на один сеанс. Поэтому не удивительно, что только этим двоим, сидящим сейчас перед ним, известен был весь расклад. Для всех остальных – он великолепный специалист, которому просто не везет с женщинами. И который, от этого, их избегает. И естественно, что последние слова Сэма больно задели ранимую душу. Больно и обидно. От него он меньше всего этого ожидал…
– Прости! – запоздало спохватился детектив. – Глупо получилось. Что-то с моим юмором не в порядке. Не обращай внимания. Несу всякую чушь.
– Да ладно! – махнув рукой, ответил эксперт. – Чего уж там. Все верно.
– Нет, не верно!
Сэм подошел к Оливеру и положил руку ему на плечо.
– Глупость должна быть наказана! Иначе, она полностью распоясается. Ты вправе требовать от меня все, чего пожелаешь.
– Давай, Оливер! – поддержал комиссар стремление лейтенанта взбодрить приунывшего эксперта. – Не стесняйся. Загони его в угол! Он же никогда не нарушает своих обещаний.
– Все, что угодно? – с лукавой ухмылкой уточнил Оливер.
– Ну…
– Не напрягайся. Свое желание я использую как-нибудь потом.
И оба по-братски обнялись.
– А сейчас я, с вашего позволения, займусь делом.
– Ни пуха!.. – в один голос
