с облегчением подхватил:
– Да, точно! Троюродная!
Вика, у которой скорость мышления мало отличалась от Костиковой, озабоченно спросила:
– А что она тут делает?
Вопрос Вики помог Костику мыслить дальше: «Наверное, Надюха обиделась и сейчас уйдет, – догадался он. – Это хорошо. Придет позже, куда ей деться?»
Увидев, что Надя держится за ручку сковородки, Костик встревоженно спросил:
– Ты сковородку берешь, да? А на чем я утром яичницу пожарю?
Не отвечая, Надя отодвинула сковородку и, засунув руку в угол шкафчика, наконец вытащила, что искала: алюминиевая кружка, с нацарапанной на стенке пятиконечной звездой, потемневшая от времени, сопровождала Надежду все пять лет ее студенческой жизни.
Эта кружка – еще ее прадеда, Ивана Григорьевича. В войну он был в партизанах – кружка с тех времен. Люба-мама, как большую ценность, отдала ее Наде, напомнив ей: кружка – лечебная. Любу-маму, еще маленькой, поили из нее чаем с малиной, когда заболевало горло. И ее, Надюшку, мама тоже поила, когда та была совсем крохой. Помогало.
Надежда бережно положила кружку, предварительно обернув ее полотенцем, в сумку. Вика, глядя на Костика, снисходительно бросила:
– Коть, да дай ты ей нормальную чашку, не жмотничай! У нас их много стоит.
Костик молча отмахнулся, он во все глаза следил за действиями Надюхи. А она, достав чемодан, прошла в комнату и стала упаковывать свою одежду. Затем отцепила из связки ключ и положила на стол. Посмотрев на Вику, подошла, аккуратно сняла с ее плеч рубашку и вытерла ею свои мокрые от дождя туфли. Подтерла около порога пол и положила скомканную рубаху перед дверью вместо коврика.
Вика и Костик ошалело глядели на действия Надежды, и девица утвердительно сказала:
– Она хоть и троюродная, но вывихнутая точно! – Поглядев на Костю, предложила: – Может, моему папаньке позвонить, пусть охрану пришлет?
На что Костик отрицательно качнул головой.
Надя в это время подошла к столу и положила рядом с ключом деньги, буднично бросив Костику:
– Моя часть за квартиру!
Обрадованный Костик (возможно, не все потеряно!) благодушно ответил:
– Да можешь и попозже отдать, еще рано. До конца месяца целая неделя.
Она, не обращая внимания, взяла собранные вещи и вышла, тщательно прикрыв за собой дверь, стараясь не хлопнуть.
Да, Надя была расстроена, но не обижена. Обидеть может только равный. Они с Костиком никогда не были равными.
Идти Надежде было некуда. Невдалеке от дома располагался парк, и она направилась туда. Все скамейки оказались заняты молодыми парами или мамашами с детскими колясками. Надя с чемоданом и сумкой устала и принялась выискивать глазами, где бы можно присесть? Ага! Вон на скамейке сидит пожилая женщина, и девушка направилась туда. Вежливо спросила: «Можно присесть?» – и устроилась на конце скамейки, поставив рядом чемодан и сумку. Вспомнила сцену с Костиком
