на солнце желтела, клавиатура пылилась.
Но вот с некоторых пор повышенный интерес к пианино стала проявлять Громышка. Как только мама садилась играть, тут же появлялась кошка. У нее было своеобразное отношение к музыке: она ее нюхала. Громышка старательно принюхивалась к щелям у нижней съемной стенки, к отверстиям педалей. Если инструмент оставался открытым, она вспрыгивала на клавиатуру и, поджимая лапки, прохаживалась по клавишам, наигрывая, быть может, какую-то свою «кошачью польку». Кошка сразу выдавала меня, не сумевшего закрыть пианино, и нам обоим влетало: кошку сталкивали на пол, а я получал очередной нагоняй.
Однажды ночью нас разбудили звуки пианино.
– Ты опять не закрыл крышку? – принялась отчитывать меня мама. – А этой дурехе не спится, музицирует по ночам…
Мама прошаркала шлепанцами в гостиную и в сердцах закрыла крышку.
Спустя несколько ночей пианино заиграло снова.
– Ну сколько раз тебе можно говорить одно и то же?! – рассердилась мама. – Опять ночь изломана, вставать приходится.
– Да, но Громышка спит у меня в ногах, – пробормотал спросонья папа. – Странно…
– Что тут странного? Значит, наигралась и улеглась. Не может же оно играть само!
Прошло какое-то количество дней, а вернее, ночей, и нас опять разбудило пианино.
– Когда же это, в конце концов, кончится?! – возмутилась мама. – Ты что, нарочно, что ли, это делаешь? Безобразие просто!
– Да не играл я! Даже не подходил к нему!
Теперь встал папа.
– Ты знаешь, – вернулся он из гостиной, – какие-то удивительные вещи происходят в нашем доме. Крышка закрыта… Да и кошка спит у меня… А пианино бренчит… Чудеса!
– Как… закрыта? – села на кровати мама. – Что же, оно само по себе, что ли, играет?!
– Не знаю, в чем дело, но это именно так!
– Зажги свет! Мне даже как-то страшно, – взволновалась мама. – Как дальше жить в таком доме?
– Не волнуйся, надо завтра хорошенько осмотреть его, – успокоил папа. – Не бывает же, в самом деле, чудес на свете!
Мы долго не могли уснуть. Потом меня все-таки сморил сон. А родители, похоже, так и не уснули.
Папа пришел с работы пораньше и сразу принялся за осмотр пианино. Мы с мамой тоже подключились. Но больше всех, пожалуй, суматошилась Громышка. Она путалась под ногами и старалась всех опередить. Папа открыл верхнюю крышку пианино. Стало видно часть массивной металлической рамы с натянутыми на нее струнами. Это я видел и раньше: рама как рама, струны как струны. Ничего особенного.
Вынули съемную стенку внизу. Открылась нижняя часть рамы. Те же струны. Все, как всегда. В чем же дело?
– Ну, ты-то что лезешь? До чего же любопытная! Не мешай! – отпихнул папа Громышку.
Он стал шерудить линейкой за рамой, и тут из дальнего угла прыснули две мыши. Круглые рыжеватые мышки с короткими хвостиками. Полевки – определил
