темные пятна. Нацарапанные Брюсом иероглифы обретали цвет, превращались в обычные буквы…
– Скажите нам, благородные терафимы, – начал фаворит, машинально повторяя написанное, – кто станет следующим местоблюстителем российского императорского трона…
«Местоблюстителем? Вот это новость! – успел подумать Шувалов. – Разве государи надевают корону не по праву?»
– …в ожидании прихода Царя Мира? – дочитал он текст до конца.
«Ага, – хмыкнул фаворит. – Доигрались! Мы ждем Мессию. Машиах пришел…»
Головы несколько мгновений переваривали сказанное – все-таки это были лишь электрические игрушки и ждать от них быстроты реакции не приходилось – а потом затараторили.
– Мужчина, – сказал Вилим, с вызовом глядя на свою соседку.
– Женщина! – взвизгнула Мария Гамильтон.
– Мужчина! – повысил голос Монс.
– А я говорю, женщина. – Гамильтон сверкнула выцветшими глазами.
– Петр! – взвыл любимчик императрицы.
– Екатерина, – поджала губы фаворитка царя.
«О чем они? – мучительно соображал Шувалов. – Может, у них мозги испортились? Болтают о своих временах. Тогда так и было. Сначала Петр. Потом Екатерина».
– Петр!
– Екатерина!
– Мужчина!
– Женщина! – доносилось из колб.
Все собравшиеся стояли в замешательстве. Страх, а с ним и торжественность момента пропали.
«Чертова рухлядь! – думал Шувалов. – Если они и раньше так предсказывали будущее, то не удивительно, что у нас чехарда на престоле…»
– Мужчина!
– Женщина! – разорялись головы.
– Шлюха!
– Неуч!
– Тихо!!! – в голос закричал на них Роман Воронцов. У него первого не выдержали нервы. – Отвечайте, а то вышвырнем из колб.
Головы захлебнулись и обиженно уставились на него.
– Сначала Мужчина, потом Женщина, – презрительно процедил Монс.
– Согласна, – пискнула Гамильтон. – Мужчина недолго. Женщина до конца века.
– Согласен, – кивнул Вилим, и оба замолчали.
Свет погас.
Иван Иванович долго шарил по крыше в поисках пентакля. Но ни его, ни салфетки с письменами не было. Последнюю мог унести ветер. Что же касается металлического предмета, Шувалов решил, что он вернулся к своему прежнему хозяину. «Хорошо, что в следующий раз, когда придется вопрошать о судьбе престола, к Брюсу поеду уже не я, – с облегчением думал фаворит. – Смерть дает некоторые преимущества… И все же, о какой женщине так спорили головы?»
«Сорвалась с полонеза вприсядку», – думала графиня Брюс, спускаясь по желтой мраморной лестнице Летнего дворца. Ей хотелось выйти в сад и проветриться.
