не жду вообще, забыла?
– Так то от мужиков, а тут совсем другое дело.
– Да то же самое, только еще хуже. Когда мужики предают, это вроде естественно, я уж давно от них ничего не жду, а когда мать…
– Так и не простила?
– Я много лет уже об этом не думала, а сейчас все всколыхнулось…
– А если она позвонит, разговаривать будешь?
– Наверное. Послушаю, что она мне скажет.
Но она ждала этого звонка, боялась и ждала.
Он раздался в девять утра. Элла сразу поняла – это звонит мать.
– Элла? – раздался красивый, глубокий голос, показавшийся ей незнакомым. – Элка, это мама!
У Эллы вдруг пересохло во рту.
– Эллочка, ты меня слышишь? Алло, алло!
У нее появился акцент, мелькнуло в голове у Эллы.
– Алло! Алло!
– Да, мама, я слышу!
– Господи, Эллочка, детка моя, как ты живешь? Эллочка, ты можешь меня простить, я так перед тобой виновата! Господи ты боже мой, я даже не знаю, как говорить-то с тобой… ты же совсем уже большая, да? Ты, наверное, многое в жизни уже поняла и сможешь простить свою маму? Ну почему ты молчишь?
– Я… Я не знаю…
– Понимаю, тебе трудно, столько лет прошло… Знаешь, нам необходимо встретиться – чем скорее, тем лучше, поговорить, я готова на коленях просить у тебя прощения, я так боялась, что не найду тебя. Эллочка, детка, как ты, как тебе живется?
– Почему тебя вдруг это заинтересовало? Ты хотя бы знаешь, что бабушки уже нет?
– Я почему-то так и думала, – упавшим голосом проговорила мать. – Я перед ней страшно виновата… Страшно… Но все было так сложно… Я расскажу тебе свою жизнь… Я надеюсь, ты поймешь и простишь свою беспутную мать… – Она всхлипнула. – Скажи, а у меня есть внуки?
– Нет и никогда не будет, – жестко ответила Элла.
ОДЕССА
Она не слишком грустила из-за бегства Ивана Аркадьевича, только боялась, не залетела ли. Но через несколько дней все страхи улетучились. Зато теперь, собираясь в кино или в гости, она слегка подкрашивала глаза. Бабушка как будто не замечала этого. Поняла, наверное. А однажды Элла застала ее у зеркала в ванной, где бабушка красила ресницы ее тушью. Это показалось Элле настолько диким, что она громко ахнула. Бабушка обернулась. Один глаз был густо накрашен.
– Ты что делаешь? – воскликнула внучка.
– Да вот, решила посмотреть, не слишком ли это… По-моему, вполне, ты как считаешь?
От изумления Элла только головой покачала.
– Тебе, кстати, тоже очень идет, – как ни в чем не бывало заметила бабушка.
– А ты куда это красишься, ба? На свиданку с Люсиком?
– А хоть бы и так! Я была уверена, что ты уже в курсе, Розка небось настучала? Я как твою косметику нашла, сразу смекнула: внучка решила свободу отвоевать! – засмеялась бабушка. – А ты красивая стала, и взрослая совсем. Ты только поосторожнее с парнями, помнишь, что я тебе говорила? – Бабушка поцеловала ее. – Знаешь что, эта тушь не очень…
