время, – она гнала от себя тяжелые мысли, а вот получив банковский квиток, вдруг страшно заволновалась. Мать часто звонила, говорила, что уже приготовила ей комнату, купила билеты в театры, на концерты, что в Вене как раз проходит замечательная выставка Дюрера, а еще что они поедут вместе куда только Элла захочет, что она тоже волнуется, но уверена – они прекрасно поймут друг друга, все-таки родная кровь, и, несмотря ни на что, она любит свою единственную дочь.
А я, думала Элла, я разве ее люблю? Пока, наверное, нет, а смогу ли полюбить снова? Да, конечно да! Она же раскаялась. Уметь прощать – великое дело! И конечно, хочется увидеть Вену, хотя что значат европейские столицы в сравнении с родной матерью, которую она не видела бог знает сколько лет! И надо ли везти ей подарки? Элла решила посоветоваться с Машкой.
– Надо! – твердо заявила Машка. – Пусть знает, что мы тут тоже не лыком шиты! Купи ей какую-нибудь цацку.
– Да ты что? Какую цацку? Я даже не представляю себе, как она сейчас выглядит и что носит… Нет, цацку не повезу!
– А что, матрешку? – усмехнулась Машка. – Или водку?
– Нет, конечно. Куплю ей банку икры.
– Это мысль! Икра всегда ко двору придется, но, надеюсь, ты не красную икру покупать собираешься?
– Нет, конечно.
– А ты в курсе, сколько нынче икра стоит?
– Что ж делать, придется разориться, все-таки мать…
– На полкило сколотишься?
– Полкило? – ужаснулась Элла.
– Меньше западло! А как же широкая русская натура? Зато уже больше ничего другого можно не покупать. Даже водку, у нее там мужика пока нет?
– Откуда я знаю, она ничего не говорила. А вообще ты права. Полкило икры – это круто!
– Только не забудь взять в магазине чек, а то придраться могут на таможне.
– Я думала на рынке купить, в пластмассовой банке.
– Не вздумай! – замахала на нее руками Машка.
– Почему?
– Потому! Насколько я знаю европейцев, фиг они ее сразу жрать будут, они поставят ее в холодильник до лучших времен или до суперторжественного случая. А рыночная икра сколько простоит?
– Да, наверное, ты права… – задумалась Элла. Она ничего не знает о вкусах и привычках родной матери, помнит только со слов бабушки, что больше всего мама любила торт «Наполеон». – И еще я испеку ей «Наполеон»!
– А что? От твоего «Наполеона» можно шизнуться! – сглотнула мгновенно набежавшую слюну Маша. – И вообще, Элка, ты дура. С твоими кулинарными талантами… – привычно посетовала она.
– Что толку в кулинарных талантах? – вздохнула Элла.
Утверждение, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, всегда вызывало у Эллы горькую усмешку. Ее кулинарные шедевры прокладывали дорогу ко всему самому гадкому и отвратительному в представителях сильного пола. Они очень скоро становились требовательными, капризными, наглыми. Вероятно, им казалось, что если
