запасы гниющего на складах зерна, которое нельзя было вывезти за неимением транспорта. При царском режиме бездарное руководство совсем развалило транспорт, а Керенский ничего не предпринял для его восстановления. Робинс пробовал собрать на Волге флотилию барж для перевозки зерна, но чиновники Керенского уверяли его, что это невыполнимо. Но вот к Робинсу явился один крестьянин, отрекомендовавшийся председателем местного Совета крестьян. Он сказал, что баржи будут. И на следующее утро хлеб двинулся вверх по реке к Москве и Петрограду.
Повсюду Робинс наблюдал тот же контраст между полной беспомощностью правительства Керенского и организованностью и решимостью революционных Советов. Раз председатель Совета что-нибудь обещал, можно было не сомневаться, что дело будет сделано…
Когда Робинс впервые попал в русскую деревню и пожелал увидеть кого-нибудь из местных властей, крестьяне в ответ только улыбнулись: «Вы бы лучше потолковали с председателем Совета».
– Что это за Совет? – спросил Робинс.
– Рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
– Но это какая-то революционная организация, – возразил Робинс, – а мне нужна гражданская организация – законные гражданские власти.
Крестьяне рассмеялись: «Ну, эти немногого стоят. Вы лучше поговорите с председателем Совета».
Вернувшись в Петроград, Робинс сделал предварительный доклад полковнику Томпсону. Он заявил, что Временное правительство Керенского – «власть на бумаге, навязанная сверху и опирающаяся на штыки в Москве, Петрограде и нескольких других пунктах». Подлинную власть в стране осуществляют Советы. Но Керенский стоит за продолжение войны с Германией, и поэтому он, Робинс, считает необходимым, чтобы Керенский оставался у власти. Если союзники не хотят, чтобы Россия пришла в состояние хаоса и попала под власть Германии, они должны всячески повлиять на Керенского и заставить его признать Советы и договориться с ними. Пока не поздно, следует подробно ознакомить с положением дел правительство США.
Робинс выдвинул смелый план: немедленно развернуть широкую пропаганду с целью убедить русский народ, что истинную угрозу для революции представляет Германия.
К его великому удивлению, полковник Томпсон безоговорочно одобрил и его доклад, и его предложение. Он сказал Робинсу, что сообщит в Вашингтон о задуманной кампании и будет просить санкции и средств для ее проведения. А пока пусть Робинс, не теряя времени, приступает к работе.
– Но где взять денег? – спросил Робинс.
– Я сам рискну миллионом, – ответил полковник Томпсон.
Робинс получил разрешение брать деньги со счета Томпсона в петроградском банке.
– Главное, – твердил Томпсон, – удержать русскую армию на фронте и не пустить Германию в Россию.
Однако полковник отлично понимал весь риск такого активного
