подготовки студентов к годичной действительной военной службе после окончания вуза. Вот после этого Таврин и в самом деле мог стать младшим командиром запаса (повторимся, только младшим, то есть не офицером). В любом случае о высшей вневойсковой подготовке речь идти не могла, в документах 359-й дивизии указана очевидная ложь. Кроме того, все варианты военной подготовки требовали от студента пребывания на стационарной форме обучения, то есть Таврин теоретически должен был провести на постоянном жительстве в Москве не менее трех лет. Упоминания об этом в судебно-следственном деле нам неизвестны, зато в архивах 21-й запасной стрелковой бригады есть запись о том, что он проучился в институте всего два года. И очень плохо со всем этим корреспондирует имеющаяся там же запись о том, что наш фигурант был уволен из РККА в 1940 году. Следовательно, на него распространялись положения не Закона СССР «О всеобщей воинской обязанности» от 1 сентября 1938 года, а Закона СССР «Об обязательной военной службе» от 8 августа 1928 года, в соответствии с которым он должен был быть призван на срочную военную службу на два года раньше, в 1938 году.
Мобилизационное предписание, 1940 год
Второй вариант места призыва фигурирует в учетных документах 28-го запасного стрелкового полка и 21-й запасной стрелковой бригады. В них имеется любопытная запись о призыве Петра Ивановича Таврина 14 июля 1941 года в Нежинском районе Черниговской области, из которого он якобы и был родом. Ни ранее, ни позднее о Нежинском РВК не было ни единого упоминания. Установить достоверность этого не представилось возможным, поскольку на запрос автора Черниговский областной военкомат ответил, что архивы по призыву сохранились лишь с 1943 года. Таврин, как будет показано далее, скорее всего, призывался не там и не тогда, но проигнорировать факт наличия в документах полка такой записи невозможно. Как она могла появиться в них? Для понимания ситуации рассмотрим некоторые общие принципы призыва военнообязанных в СССР накануне и в самом начале Великой Отечественной войны.
Любой призывник или военнообязанный проходил приписку, в результате которой получал на руки мобилизационное предписание.
В 1941 году данное мероприятие было проведено в плановом порядке в начале года и повторно в марте – апреле как внеочередное для составления нового мобилизационного плана МП-41. Таврин, как и все военнообязанные, был зафиксирован в РВК в карточке учета военнообязанного. Мы не знаем, на какой день после начала мобилизации он должен был прибыть и куда именно, но все это отражалось в документах. К сожалению, в 1953 году прежние призывные карты новобранцев, учетные карточки военнообязанных запаса и учетно-послужные карточки рядового состава РККА были уничтожены в соответствии с директивой Генштаба. Данные из них работники военкоматов частично перенесли в книги призыва, но зачастую не все, да и не всегда аккуратно. Куда же направлялись мобилизованные? Чаще всего, приблизительно в 80
