б они не заупрямились оба… но меня-то тоже можно понять: не одной же мне оставаться, в самом деле! Когда Геннадий наконец уберется, я имею в виду. А можно им, кстати, отцу со Львом, сколько-нибудь времени дать… на сборы… месяц. Нет, двух недель хватит: чего там собирать-то особенно?
Уже через полчаса Леночка снимала шубку в прихожей Антона Петровича. Тот встречал ее один: Льва дома не было. Чмокнула в нос, улыбнулась цирковой улыбкой – Антон Петрович только руками развел:
– Экая ты непринужденная у меня…
– А где Лев?
– На свидании.
Леночка сделала большие глаза, но тут же и услышала:
– Непропорционально получилось. Раньше лучше было.
– Ну па-а-ап!.. А что за девочка, из хорошей семьи?
– Из восьмого «А».
– Я про семью спрашиваю!
Между тем в гостиную уже влетел Лев – весь-как-божия-гроза.
– Дед Антонио!.. Ой, Леночка, привет.
Она давно уже не возражала против «Леночки»… да и чего ж возражать-то? Даже весело: как будто они однокашники. Некоторые, правда, осуждают: что это, дескать, за отношения такие… ненормальные? Почему ненормальные, если она почти как его сестра выглядит: он, вон, большущий… ни за что не скажешь, что несовершеннолетний!
– Лев, это мама, стало быть, – сказал Антон Петрович, сам не поняв зачем.
– Ты думаешь, он мог это забыть? – расхохоталась Леночка словно в манеже и даже умудрилась потрепать Льва по волосам, пока тот шнурки на ботинках развязывал. Правда, он очень быстро управился – молниеносно. – Ты думаешь, Лев мог забыть маму?
– Мог, – ответил Лев.
Ясным голосом, без улыбки.
– Мог? – растерялась Леночка.
– Мог-ли-не-мог-ли-а-штаны-намокли, – Антон Петрович будто заранее подготовил этот куплет, на случай чего.
Лев прыснул.
«Совсем ребенок еще», – подумала Леночка.
– Там торт в прихожей, – сказала она ему.
Лев стоял где стоял и смотрел на нее. Причем как-то бесстыже смотрел: так на людей не смотрят. Так на животных смотрят: на собак, кошек… на зверей в зоопарке. С интересом естествоиспытателя.
«Или совсем уже не ребенок».
– Там торт, говорю, в прихожей…
– …топчется, – неожиданно закончил Лев и вздохнул.
– Я чай пойду ставить, – сказал Антон Петрович.
– Лучше я, – и Лев, не дожидаясь согласия, исчез в кухне.
– Какой-то он странный сегодня, нет? И глаза красные… – Леночка встряхнула кудряшками.
– Ночь, небось, не спал, – пожал плечами дед Антонио. – Посидим на диванчике?
– Ты меня извини, пап… – полуприсаживаясь на валик дивана, чревовещательным каким-то голосом начала Леночка (казалось, сама удивляясь произносимому ею). – Я так ведь на твой аттракцион и не
