Илиада. Гомер

      Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонит

      Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида:

      Рано воссела с тобой и колена твои обнимала;

      Ей помавал ты, как я примечаю, желая Пелида

      Честь отомстить и толпы аргивян истребить пред судами”.

      Гере паки ответствовал тучегонитель Кронион:

      “Дивная! все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь!

      Но произвесть ничего не успеешь; более только

      Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет!

      Если соделалось так, – без сомнения, мне то угодно!

      Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся!

      Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе,

      Если, восстав, наложу на тебя необорные руки”.

      Рек; устрашилась его волоокая Гера богиня

      И безмолвно сидела, свое победившая сердце.

      Смутно по Зевсову дому вздыхали небесные боги.

      Тут олимпийский художник, Гефест[74], беседовать начал,

      Матери милой усердствуя, Гере лилейнораменной:

      “Горестны будут такие дела, наконец нестерпимы,

      Ежели вы и за смертных с подобной враждуете злобой!

      Ежели в сонме богов воздвигаете смуту! Исчезнет

      Радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует!

      Матерь, тебя убеждаю, хотя и сама ты премудра,

      Зевсу царю окажи покорность, да паки бессмертный

      Гневом не грянет и нам не смутит безмятежного пира.

      Если восхощет отец, Олимпиец, громами блестящий,

      Всех от престолов низвергнет: могуществом всех он превыше!

      Матерь, потщися могучего сладкими тронуть словами,

      И немедленно к нам Олимпиец милостив будет”.

      Так произнес и, поднявшись, блистательный кубок двудонный[75]

      Матери милой подносит и снова так ей вещает:

      “Милая мать, претерпи и снеси, как ни горестно сердцу!

      Сыну толико драгая, не дай на себе ты увидеть

      Зевса ударов; бессилен я буду, хотя и крушася,

      Помощь подать: тяжело Олимпийцу противиться Зевсу!

      Он уже древле меня, побужденного сердцем на помощь,

      Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного прага:

      Несся стремглав я весь день и с закатом блестящего солнца

      Пал на божественный Лемнос[76], едва сохранивший дыханье.

      Там синтийские мужи меня дружелюбно прияли”.

      Рек; улыбнулась богиня, лилейнораменная Гера,

      И с улыбкой от сына блистательный кубок прияла.

      Он и другим небожителям, с правой страны начиная,

      Сладостный нектар подносит, черпая кубком из чаши.

      Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба,

      Видя, как с кубком Гефест по чертогу вокруг суетится.

      Так во весь день до зашествия солнца блаженные боги

      Все пировали, сердца услаждая на пиршестве общем

      Звуками

Скачать книгу