сказал Ляхов. – С вашей внешностью и языком.. Логичнее было бы заниматься Западом или Севером.
Розенцвейг засмеялся и махнул рукой.
– Не думаю, что в вашем Генштабе китайское направление ведут китайцы или калмыки.
С ним нельзя было не согласиться. Хотя сомнения остались.
– Итак, господин майор? А звать-то вас как? Вы меня знаете, я вас – нет.
– Можно – Григорий Львович. Вполне корректная транслитерация.
– Ну, говорите. Мы с вами в одинаковых чинах, поэтому можно без церемоний.
Розенцвейг посерьезнел.
– Я так понимаю, что ваше руководство пока еще не поставило вас в известность о ситуации, в которой вы оказались. Возможно, у них есть свои резоны, но скорее всего это обычная безалаберность. Или наплевательское отношение к всякого рода рискам. «Авось, небось да как-нибудь».
– Что за ситуация? По-моему, это я не далее как вчера ставил руководство в известность о том, что случилось на перевале. И доложил вполне исчерпывающе. О чем еще можно говорить? Все закончилось. Теперь лишь бы мой друг поскорее встал на ноги.
– Если бы так. Что вы с коллегой отважные офицеры и великолепные стрелки – бесспорно. Большего не смог бы сделать никто. Беда в том, что..
Израильский контрразведчик нервничал, теперь это стало ясно Ляхову. Например, огляделся он как-то слишком напряженно, будто опасаясь слежки. И немедленно это подтвердил словами:
– Вообще-то и сидеть нам с вами здесь не так уж безопасно. Впрочем, нас надежно прикрывают, да и времени прошло пока немного, день-другой в запасе, пожалуй, имеется. Но я бы на это не слишком рассчитывал.
«Цену он себе, что ли, набивает? – подумал Вадим. – Кого здесь вообще можно бояться, а главное – почему?»
– Ни вы, ни даже вся наша служба до последнего момента тоже не понимали смысла происшедшего, – продолжил майор, тоже закуривая. – Вроде бы тяжелая, но все же рядовая стычка пятидесятилетней необъявленной войны, одной из тех, что десятками идут по всему периметру цивилизованного мира. У нас покруче, конечно, но все же.. Сколько мы таких караванов и разведгрупп уничтожаем чуть не каждый месяц. Однако сейчас не тот случай. Резонанс от него сразу возник немыслимый.
Розенцвейг уставился в переносицу Ляхова требовательно-вопрошающим взглядом.
– Вы там, кажется, подобрали какой-то сувенир?
– Это вы о чем? – изобразил непонимание Вадим.
– О сабле. Была там какая-нибудь сабля?
– А-а.. Теперь понял. А в чем вопрос? Подобрал. Сама на глаза попалась. Какой-то старый фанатик таскал с собой по горам антикварную вещицу. На счастье, наверное, – он попытался сострить, но сразу понял, что выходит не то. – Ну, не бросать же. Не я, так другой взял бы. Те же летчики или из ваших кто. Нормальный трофей. Причем подобран на нейтральной территории. Ваше государство претензий иметь не может. Разве только наследники этого старика.. Да и то вряд ли хоть один суд признает
