Наталья.
– Не зачем, а за что. За твое счастливое избавление от среднеазиатского тирана. Это надо обмыть, девочка моя!
Весь остаток вечера, под отдающий техническим спиртом суррогат и квашеную капусту, Нинон терпеливо втолковывала подруге все преимущества ее нынешнего положения.
– Во-первых, этот кекс не довел бы тебя до добра. Приучил бы к дури, а потом и к героину, а потом и к ЛСД. Посадил бы на иглу.
– Не говори глупостей, Нинон. Я же не подписчица твоего журнала… И вообще – у тебя больное воображение.
– Почему же глупостей? Целый год жрал и пил за твой счет, валялся на диване и книжонки почитывал. Сопляк. Дешевка. Да еще и караван-сарай здесь устроил. Сколько его узбекских дружков у тебя перебывало, а? Я уже молчу о том, что ты пахала на него как проклятая….
– Я его люблю…
– Любить – это не значит позволять вытирать о себя ноги. – Нинон молодецки опрокинула в себя стопку бренди и щелкнула пальцами: – О, хорошая мысль…
Да уж, хорошая. Наталья грустно улыбнулась. Завтра же Нинон настрочит письмо в редакцию от имени какой-нибудь зазевавшейся нимфетки, пострадавшей от пениса какого-нибудь кекса. И сама же ответит на него.
Любить – это не значит позволять вытирать о себя ноги. Цитата дня.
– Он оставил у меня своего Бродского….
Нинон тотчас же уткнулась в сто девятнадцатую страницу потрепанного сборника.
– Ого! Со значением. Слушай, чем ты так ему насолила?
– Забрал все свои вещи. Даже мокрые носки с батареи… – Наталья снова заплакала.
– Слушай, девочка моя! – Нинон заботливо вытерла щеки подруги рукавом. – А может, это намек? Мол, не надейся на легкое расставание. Восточные люди мстительны, знаешь ли. Вернется с кинжалом в зубах и зарэ-эжет тебя, как овцу.
– Нинон, по-моему, ты напилась! – высказала вполне здравое предположение Наталья.
– Есть повод, Натуля, есть повод. И пока я относительно трезва, предлагаю обсудить твою дальнейшую жизнь.
– Господи… Моя жизнь – это моя жизнь. Ты зациклилась на советах для своих Красных Шапочек с упаковкой презервативов в кармашке. А я уже давно не Красная Шапочка. И ни одному волку я не по зубам.
– Волку не по зубам, а шакалу в самый раз, – прозрачно намекнула на Джаву Нинон. – Во всяком случае, тебе нужно развеяться. Завести нового кекса, а лучше – сразу нескольких. Владик подойдет? Он сейчас как раз в свободном полете, развелся очередной раз.
Владик был первым мужем Нинон, любвеобильным владельцем компьютерного магазина где-то в историческом центре города. После Нинон Владик сменил еще трех жен и энное количество любовниц. Всех своих женщин шовинист Владик презирал, вот только с Нинон у него установились теплые дружеские отношения. Ничего не поделаешь, обладательница рубенсовских форм, Нинон была создана для роли наперсницы и дуэньи.
– Ты с ума сошла! – Наталья вспомнила хищный профиль
