было довольно экзотическое восточное имя, запомнить которое не представлялось никакой возможности. И после того, как Аглая несколько раз мило переврала его, режиссер предложил укороченный вариант – Фара.
Все сошлись на том, что «Фара» звучит по-свойски и располагает к доверительным отношениям.
В джипе, который должен был доставить нас к месту назначения, Аглаю ждали подмерзшие розы и еще один нацмен.
Нацмен являл собой полную противоположность аристократическому Фаре: плоское блинообразное лицо монгольского божка, узкие глазки и лоснящиеся черные волосы (без тюленьего жира здесь не обошлось, как пить дать!). Божок был облачен в лисью доху и снабжен четками из хорошо отшлифованного черного агата.
– А это наш радушный хозяин, – с ходу охарактеризовал нацмена Фара.
– Чингисхан местного разлива? – шепнула ему Аглая. Она умела говорить комплименты.
– Почти. Любезно согласился предоставить свой дом на время съемок.
– Улзутуев. Дымбрыл Цыренжапович, – Чингисхан местного разлива вполне по-европейски лизнул руку Аглае. – Читаю ваши книги. Видел вас по телевизору. Рад приветствовать. Счастлив принять у себя. Надеюсь, вам понравится.
– Уже нравится, – пропела Аглая, и неизвестно, к чему это относилось: к самому божку, к его лисьей дохе или к джипу с четками. – Куда вы нас везете, Дымбрыл Цыренжапович?
Черт возьми, она ни разу не споткнулась на имени! Несчастный режиссер Фара даже позеленел от ревности.
– У меня небольшой домик на берегу озера. Это севернее Петербурга. Заповедные места.
– Никогда не была в заповедных местах. А вы, Алиса?
Деревня Замогилы Псковской области – вот предел моих мечтаний. И ближние пригороды Питера с очумевшими туристами. И мелкий, покрытый тиной и нефтяной пленкой Залив. Озера – совсем другое дело. Озера кольцом опоясывают город с севера. Озера и сосны, по кускам распродаваемые в частную собственность.
Судя по дохе и заплывшему жиром затылку, этой собственности у Дымбрыла Цыренжаповича – просто завались.
…Дорога заняла добрых два с половиной часа. И то только потому, что Монгол Шуудан шел на ста пятидесяти кэмэ, лишь изредка притормаживая, чтобы всучить взятки гаишникам. За превышение скорости. Аглая тоже внесла свою лепту в акцию «Нейтрализуй ГИБДД»: две книги с автографами для жен младших сержантов и старших инспекторов.
На нас с притихшим немцем Дымбрыл не обращал никакого внимания: очевидно, мы проходили по ведомству телохранителей. Безликих узкопрофильных специалистов. Восточные единоборства и греко-римская борьба в одном флаконе.
– Кто-нибудь уже приехал? – спросила Аглая у Фары.
– Все на месте. Ждем только вас.
Краем глаза я заметила торжествующую улыбку на лице Аглаи: примадонну всегда подают на десерт.
«Небольшой домик» гостеприимного Дымбрыла Цыренжаповича потряс мое воображение: он напоминал табакерку,
