тащишь? – спросила Инка.
– Кажется, «Роза ветров». – Марк по-прежнему не выпускал руку Ольги.
– Название воспринимается так же свежо, как бумажные цветы в заводской столовой.
– Тебя никто сюда не тянул. – Марк, как всегда, был предельно корректен. – Сама напросилась.
– Поосторожнее со мной, зятек, иначе быстро распрощаешься с должностью.
– Ты пока еще не стоишь во главе концерна, милая.
– А ты разве не знаешь, что во главе дела всегда стоит тот, кто удачно лежит в постели?
Ольга поморщилась. Инка, конечно, отпетая сука, Марк прав. Но отец с ней счастлив, это видно невооруженным взглядом. Он счастлив так, как никогда не был счастлив ни с Мананой, ни после нее. Уже за одно это стоит примириться с ее дурацкими эскападами.
Самолет тряхнуло – колеса шасси коснулись земли. Последний приступ тошноты накрыл ее с головой и сразу же прошел. Они на твердой почве, хвала создателю!
– Я обещаю тебе удивительные две недели, кара, – нежно прошептал Марк.
– Я люблю тебя, Марк.
– И я тебя, кара…
Он был совсем не похож на Марка.
Иона встречал их у сектора прилета, не сливаясь с общей массой людей. Какое все-таки странное имя, Иона! Это совсем нерусское имя неплохо поработало над его внешностью. Такие лица бывают только у отшельников и святых, подвергающихся массированной бомбардировке самых разных искушений: темные от загара скулы, почти сросшиеся черные брови, прихотливо изогнутый рот – мечта всех сочинителей японских трехстиший, – и антрацитовые глаза, не пропускающие свет. На контрасте со светловолосым, светлоглазым Марком Иона выглядел демоном-искусителем, предвестником пламени Страшного суда.
Братья пожали друг другу руки и только потом неловко обнялись.
«Не очень-то вы близки, как я посмотрю», – подумала Ольга.
– Познакомься, Иона, это мои жена и теща. Вывез все святое семейство. – Марк представил женщин брату.
Иона удивленно поднял брови: на тещу ни одна из них не тянула.
– Меня зовут Инесса, – за несколько секунд Инка успела раздеть Иону и снова одеть его: взгляд, выработанный годами вольной студенческой жизни. – Поверить не могу, что вы братья.
– А что? – Ольге показалось, что Марк даже обиделся.
– Масть не та. Или ваша мать была великой грешницей?
– Не больше, чем твоя… Не обращай на нее внимания, Иона.
– Обращайте, обращайте. Мне это будет приятно.
– Это и есть моя теща, – подколол Марк Инку.
Иона осторожно пожал руку Ольге и Инке.
– Ну, как ты тут? – запоздало спросил Марк у брата.
– Ничего. – Иона ощупывал глазами спутниц Марка. Никаких эмоций в антрацитовых глазах. Никаких, кроме сдержанного одобрения: а у тебя телки что надо, братуха Марк!
– Что с погодой?
