тоже встал и внимательно поглядел на полковника. Тот внезапно вскочил и неуверенно проговорил, что ему срочно надо в хозяйственное управление. Краснолицый нетерпеливо кивнул, и Сергей окончательно понял, кто здесь главный. Хлопнула дверь. Комбриг усмехнулся, на этот раз весело и добродушно, и протянул широкую сильную ладонь:
– Волков Всеслав Игоревич…
…Рука краснолицего была отчего-то холодной, как лед.
– Садитесь, Сергей, поговорим.
– Так точно, товарищ комбриг!
Сапер покачал головой:
– Мы не в строю. Зовите по имени.
Это было уже чересчур, и Сергей решил называть комбрига по имени и отчеству, тем более произносить «Всеслав Игоревич» было приятно.
– Значит, смотрите на фотографию, глядите прямо в глаза, затем начинаете чувствовать глубину…
– Да, – не удержавшись, перебил Сергей. – Если он жив, то я слышу что-то похожее на эхо. А если нет – то только пустоту…
– Понял, – кивнул краснолицый. – Сами выучились? Неплохо! Экзамен желаете?
Слово «экзамен» всегда вызывало у Сергея зубную боль.
– Ну, тогда зачет… – на красном лице вновь мелькнула улыбка, и Сергей поневоле улыбнулся в ответ.
Всеслав Игоревич раскрыл папку и достал оттуда десяток фотографий. Сергей, сообразив, что «зачета» не избежать, сел на стул, собираясь с силами. Надо закрыть глаза, подождать несколько секунд, выровнять дыхание…
Комбриг не торопил. Наконец, когда Сергей почувствовал, что готов, Всеслав Игоревич кивнул и положил на стол первое фото.
Задание оказалось несложным. Сергей, вглядываясь в незнакомые лица, откладывал снимки налево и направо. Большая часть тех, чьи лица он рассматривал, были давно мертвы, а немногие живые находились очень далеко от Столицы.
Наконец он положил направо последнюю фотографию, произнес: «Жив. Очень далеко», – и выжидательно поглядел на Волкова. Тот покачал головой:
– Здорово, Сергей! Зачет принят. Поздравляю. Почти все правильно!..
– Почти?
Сергей невольно огорчился и даже обиделся. Ошибался он редко, особенно в таких простых случаях.
– Последний, – кивнул краснолицый.
Пустельга взял фотографию и вновь всмотрелся, на этот раз очень внимательно. Молодой симпатичный парень в красноармейской форме весело улыбался в объектив. На шинели темнел орден, на рукаве – широкая треугольная нашивка. Сергей еще раз попытался проверить: взгляд в глаза, затем ощущение пустоты, но следом – эхо, легкое, еле заметное…
– Он жив, Всеслав Игоревич! Только такое впечатление, что он либо болен, либо очень далеко.
– Дайте сюда!
Широкая красная ладонь на несколько секунд задержалась над снимком. Волков задумался, покачал головой:
– И все же он мертв, Сергей. То, что вы называете эхом, говорит о другом. Просто люди могут умереть по-разному.
Спорить
