вверх по темной скале.
Кинес откинулся в кресле, думая о пропитанных водой телах, одетых в дистикомбы. Поверх плаща у каждого был щит-пояс, а на поясе – кобура станнера с медленными стрелками; маленькие, с монетку, аварийные передатчики-медальоны на шее. И у герцога, и у его сына были ножи на запястьях, и ножны их выглядели изрядно потертыми. Люди эти поразили Кинеса странным сочетанием мягкости и силы. В них чувствовалась какая-то уравновешенность – как были они в этом отличны от Харконненов!
– Когда вы будете докладывать Императору о смене правления, сообщите ли вы, что мы соблюдаем правила? – спросил Лето, на миг переведя взгляд с приборной панели на Кинеса.
– Харконнены ушли, вы пришли, – ответил Кинес.
– И всё как полагается? – спросил Лето.
У Кинеса напряглось лицо.
– Как планетолог и Арбитр Смены, я непосредственно подчиняюсь Империи… милорд.
Герцог жестко улыбнулся:
– Но нам обоим известно реальное положение дел.
– Позволю себе напомнить, что Его Величество покровительствует моей работе.
– Да? И в чем же она состоит?
В наступившей тишине Пауль подумал: «Отец слишком жестко давит на этого Кинеса».
Пауль покосился на Халлека, но воин-менестрель старательно вглядывался в унылый ландшафт за колпаком кабины.
Кинес натянуто проговорил:
– Вы, разумеется, имеете в виду мои обязанности как планетолога.
– Разумеется.
– Главным образом это биология и ботаника пустыни… кроме того, немного геологии – бурение и взятие образцов. Возможности целой планеты никогда нельзя исчерпать.
– Пряность вы тоже исследуете?
Кинес чуть вздрогнул, и Пауль отметил каменную линию его скулы.
– Странный вопрос, милорд.
– Не забывайте, Кинес, что теперь это мой лен, а мои методы отличаются от харконненских. Меня не будут заботить ваши исследования Пряности до тех пор, пока вы будете посвящать меня в свои открытия. – Герцог в упор взглянул на планетолога. – Харконнены не поощряли исследований Пряности, не так ли?
Кинес не ответил.
– Здесь вы можете говорить откровенно, не опасаясь за свою жизнь, – сказал герцог.
– Императорский двор действительно далеко, – пробормотал Кинес и подумал: «Чего ждет от меня этот налитый водой пришелец? Неужели он считает меня настолько глупым, что надеется привлечь на свою сторону?»
Герцог рассмеялся, глядя на приборы:
– Как-то вы кисло отвечаете. Я вас понимаю: мы заявились сюда с целой армией дрессированных убийц и ждем, что вы немедленно поймете, насколько мы отличаемся от Харконненов, так?
– Я читал ваши пропагандистские материалы, которыми вы наводнили и сиетчи, и деревни, – сказал Кинес. – «Любите доброго герцога». Ваш пропагандистский корпус…
– Хватит! –
