гордые!
Фрол собрался было последовать совету, но Николай отвел его руку и выжидательно поглядел на неизвестного.
– Рад за вас, господин Лунин. У вас превосходная охрана.
Из внутреннего кармана был извлечен конверт и передан Келюсу. Внутри оказалась большая – кабинетная – фотография, на которой фотограф Слипаков из Харькова, чья фамилия и адрес вились золотом на паспарту, увековечил двух молодых офицеров на фоне пышных драпировок и обязательной пальмы в углу.
– Я, вообще-то, – слева, – пояснил человек в тренче. – Если хотите, могу снять шляпу.
– Не надо, – Келюс всмотрелся в снимок. Слева, без всякого сомнения, действительно стоял их собеседник. Правда, не в тренче и не в шляпе: черный мундир плотно облегал невысокую сильную фигуру, такая же черная, с белым кантом, фуражка была сдвинута на затылок, рука сжимала стек, на груди отблескивал Терновый Венец Ледяного похода. А рядом…
– Так это же барон! – ахнул Фрол, тыча пальцем в карточку. – Елы, во дает!
На Михаиле Корфе ладно сидел такой же черный мундир, в руке красовался стек, а на голове – лихо заломленная фуражка. На груди рядом с Терновым Венцом темнели два небольших креста – Владимира и Анны.
– Михаила как раз выписали из госпиталя…
– Красиво, – одобрил Фрол. – Только… Как бы это, елы, чтоб не обидно… Михаила-то мы узнали, да и вас, товарищ… Или не товарищ, уж извините, признать можно. Но ведь это, прощение просим, фотка.
– Это – что? – не понял неизвестный.
– Фотографическая карточка, – Келюс вложил снимок обратно в конверт. – Брось, воин Фроат, гэбэшникам такие игры ни к чему.
– Желаете получить дополнительные разъяснения? – неизвестный с интересом покосился на Фрола.
– Это точно, желал бы, елы, – подтвердил тот, оглянувшись назад. Человек в пальто по-прежнему стоял на том же месте, делая вид, что все происходящее его не интересует.
– Вы вот что, – решил дхар. – Скажите своему, у которого, елы, тоже в кармане, чтоб не двигался.
– Он не двинется. Что бы вы желали узнать?
– А сейчас узнаю, – Фрол вытянул обе руки вперед. Глаза незнакомца сузились, но он не сдвинулся с места. Дхар несколько раз провел руками по воздуху, взмахнул ладонями, словно сбрасывая невидимые капли воды…
– Ну что? – осведомился Келюс, единственный из всех присутствующих, кроме самого дхара, понимавший смысл этой пантомимы. – Какое поле, кудесник, любимец богов?
– Такое – как у Михаила. Не наши, елы. И не ярты. Так что извините, ежели что…
– Не за что, – чуть заметно, уголками губ, улыбнулся незнакомец. – На такое мессмерическое алиби я, право, и не рассчитывал. Позвольте, однако, отрекомендоваться: генерал-майор Тургул Антон Васильевич. А этот господин, у которого, как вы изволили справедливо заметить, тоже что-то есть в кармане, – поручик Ухтомский. Прошу знакомиться.
– Извините, господа, – подал голос
