всегда прямая осанка, плавные жесты, чистая и аккуратная одежда, слегка надменный взгляд серо-голубых глаз.
Даже сидя ночью посреди равнины, куря сигарету – по виду обычный человек – но стоит присмотреться. Эти точеные черты лица, во мраке кожа была мраморно белой, а глаза блестели подобно звездам над их головами. Широкоплечий, ни одно его движение не было напряжено как, например, у Луки. Сколько бы парень не старался перенять у Яна его манеру движения, у него не получилось: «Видимо, только ангелам дана эта легкость и стать лорда» – думал он, скользя взглядом по фигуре Яна, который молча пускал кольца дыма в воздух.
Лу дохнул на замерзшие пальцы рук и изо рта вырвалось облачко пара:
– А тебе вообще не холодно? – с интересом спросил он, разглядывая толстовку и тонкий жилет на ангеле.
Ян затушил сигарету о подошву обуви и убрал окурок в карман:
– Нет, не холодно. Но, если отправить меня в горы, я, скорее всего, немного замерзну, — лег на спину и стал пальцем чертить над собой буквы: «Лука…», – ты не спрашивал у своей матушки, почему тебя так назвали?
Лу поправил ворот куртки и накинул на голову капюшон:
– Бабушка рассказывала, что меня якобы назвали в честь итальянского живописца, некоего Синьорелли Луки, мама всегда отличалась своей оригинальностью. Даже имя мне выбрала не такое как у всех, не Саша или Глеб, а Лука. И, вот что странно… – он только сейчас вспомнил эту деталь, – еще до моего рождения, в молодости она набила себе на левом запястье татуировку с первыми буквами своего имени и фамилии, – «Lu Ka»… – Лу написал на земле имя, – мне кажется, бабушка облагородила эту историю, и что не было живописца, а было только прозвище мамы.
– Лука – как одного из апостолов Христа, действительно интересное сочетание…
– Думаю, ты бы ей понравился.
– Я в этом не сомневаюсь, как я могу кому-то не понравиться! – самоуверенно ответил ангел, любуясь ночным небом, где горели созвездия, – Да… давненько я не видел такого неба. Спасибо, что привел сюда и показал это место. – «Еще раз убеждаюсь в том, что мир не так плох, каким я его знаю».
– Не за что. В Москве такого не увидишь – с грустью сказал Лу, потирая ладони.
Ян поморщился:
– В той клоаке вообще ничего не видно, да и кто ты сам, забудешь, потерять там душу, проще простого. Весь город – это сточная труба, по которой текут жизни смертных. Никто не думает о том, как коротка эта самая жизнь – «Они забывают о силе Матери-природы, и думают лишь, где бы найти парковочное место».
Глава 5
Луиза.
Это лето во Флоренции выдалось не таким жарким, как прошлое, когда августовский зной причинял ей физический дискомфорт: быстрая утомляемость и полусонное состояние – вот что мучило. Она не выносила
