копченое мясо, и Войча с наслаждением вонзил зубы в самый сочный кусок. Странно – зубы перестали болеть. Разве что слегка ныли, но это казалось сущей ерундой. Поев, Войча наконец-то почувствовал себя человеком, лишь неопрятная бородища слегка его смущала. Но с этим можно подождать, не бриться же плохо заточенным скрамасаксом!
В холодном осеннем лесу было тихо. Даже птицы исчезли – не иначе, как рассказывают старики, улетели в далекий Ирий. До темноты было далеко, но Войча решил рискнуть. Он выехал на тропу и не спеша направился на закат.
Вокруг все было желтым и красным – осенняя листва покрывала землю. Среди желтых крон странно смотрелись редкие темно-зеленые пятна старых елей. Несколько раз тропу пересекали зайцы, из чащобы выглянул могучий лось, и Войчемир понял, что заехал в самую глушь, где зверье все еще непуганное, не боящееся человека. Это порадовало. Правда, а такой чащобе можно встретить не только зайцев, но даже навы теперь не казались опасными. Страшновато, конечно, но не страшнее сырого поруба. Вот люди – этих действительно следовало опасаться.
Избушку, точнее небольшую полуземлянку, едва выглядывавшую из-под кучи старых листьев, покрывавших черные доски крыши, Войча заметил уже под вечер, когда начинало смеркаться. Домишко стоял посреди поляны, тропа проходила чуть в стороне, и Войчемир наверняка проехал бы мимо и не заметил, если бы не пожелтевший медвежий череп, торчавший на колу. Такие черепа обычно украшали жилища охотников, а вот лошадиных следовало опасаться – того и гляди нарвешься на кобника, а то и чаклуна. Войча придержал коня и огляделся. Возле дома пусто, не дымила небольшая печь-каменка, пристроенная слева от входа, да и выглядела поляна как-то весьма заброшенно. Сразу же вспомнилась другая поляна и скелет на пороге старой избушки. Впрочем, теперь следовало опасаться живых, а не мертвых. Мертвецы едва ли поспешат в ближайшее село с изветом о беглеце, проехавшем мимо их избы.
Подумав, Войча решил разобраться и с домом, и с его обитателями. Но, подъехав ближе, понял – разбираться не с кем. Дом был пуст. Полусорванная дверь косо висела на одной петле, а из темного входа несло сыростью и плесенью. Внутри стояла лавка, на земляном полу валялось несколько мисок – глиняных и берестяных, а в углу лежала ложка. Больше в доме ничего не оказалось, за исключением скелета – но не человеческого, а собачьего.
Итак, домишко был брошен, и брошен давно. Можно спокойно ехать дальше, тем более ночевать в подобном месте не тянуло, но Войчмир решил отдохнуть пару часов и заодно дать попастись коню. Впереди – ночь, лишний привал не помешает…
В дом заходить он не стал, устроившись у печурки. Щепок хватало, и вскоре огонь весело лизал старые потрескавшиеся камни. Войчемир пожалел, что бывшие хозяева не оставили мешочка сухого липового цвета или хотя бы рябины – теплый напиток пришелся бы кстати. Оставалось просто подогреть воды, тем более ручей был совсем рядом, шагах в сорока.
Огонь пылал вовсю, рассеивая вечерние тени, в миске кипела вода,
