перед ним был охотник, да только непростой. С этаким ушастым здоровяком он уже виделся, хотя и не здесь. У того была такая же густая шерсть, такие же глаза – черные, блестящие, и, конечно, когти, огромные, поболе медвежьих. Только теперь рядом не было Ужика, который мог пискнуть мышью и отправить косматое чудище за орехами. Войча боялся людей, но бояться следовало и кое-кого еще. Например, чугастра – лесного страшилища, которое теперь не торопясь шло к ярко горевшей печурке…
Меч был уже в руке. В этот миг скрамасакс показался как никогда коротким – ножик, а не меч. Но выбирать не приходилось. Войчемир прикинул, что поленом можно швырнуть прямо в лоб ночному гостю. Если у твари не хватит ума увернуться, можно будет сделать выпад – один, зато точный и смертельный, прямо в косматую грудь.
Чугастр был уже рядом, и Войче вспомнилось, как он испугался в тот далекий уже летний день. Странно, но теперь, хотя рядом не было Ужика, страх почти не ощущался. Тогда повезло, может повезет и сейчас? Тем более, чугастр вел себя вполне мирно. Косматая громадина смирно стояла, чуть склонив ушастую голову, словно не решаясь поглядеть человеку в глаза.
– И чего? – не выдержал Войчемир. – Так и будем молчать?
Собственные слова тут же показались верхом глупости. Не ждал же он, чтобы чудище заговорило по-сполотски! Но тут случилось то, чего ожидать и вовсе не приходилось. Чугастр дернулся, отступил на шаг и внезапно поклонился – низко, чуть ли не в пояс.
– А-а-а… – только и протянул Войча, но опомнился и важно кивнул в ответ. Неужели чудище признало его, урожденного Кея? Да нет же, Ужик просто смеялся над ним, говоря подобную чушь. Зверюге все одно, что Кей, что альбир, что последний бродяга. Но ведь кланяется! Выходит, что – уважает?
– Чолом! – Войча нахмурился, словно перед ним был не чугастр, а обычный лесовик-охотник, осмелившийся побеспокоить Кея. – И чего это тебе, косматому, дома не сидится?
Чудище заворчало, лапа с огромными когтями несмело протянулась вперед, указывая на избушку.
– Ты там что, спать собрался? – поразился Войча. – Да ты и в дверь-то не войдешь!
Это было истинной правдой, но чугастр отреагировал странно. Лапы обхватили ушастую голову, послышался странный звук – чудище выло, стонало, чуть ли не плакало.
– Ты чего?
Стало ясно – никто Войчей ужинать не собирается. Гость оказался смирным, более того, явно не в духе. Может, болен? Войчемир поглядел внимательнее и невольно отметил, что его прежний, летний, знакомец выглядел как-то иначе. И ростом, вроде, похож, и статью, да только тот был явно сам себе хозяин, этот же словно виноват в чем-то.
Чудище еще немного повыло, затем когтистая лапа вновь указала на домик. Затем длинные черные пальцы сложились в кулак. Бум! Лапа что есть силы врезалась в широкую грудь.
– Не понял! – строго заметил Войча. – А ну-ка еще раз!
Трудно сказать, чего
