в жертву?
Ибо, как заметил Плинтус, обращаясь к Редисон Славянской:
– Ты меня не бросишь?
Но не успела эта амэрикэн-лэди:
– Определиться вот так сразу, – что можно было играть марш Мендельсона. – Ибо, да, это была леди, которая могла бы быть в некотором смысле Ека-2, пусть не Фике, не Августа, но София, тем более, можно было уже не глядя по сторонам ожидать поддержку в виде Феклы-Моти с четвертью подсолнечного масла, приготовленного для всякого, кто попытается перебежать дорогу Графине, как нежно они общались между собой:
– Электрическая Княгиня и Любомудрая Графиня. – Хотя не исключено и обратное.
Поэт что-то почувствовал, в том смысле, что их может быть больше, чем одна, и неожиданно даже для самого себя, опять сел на место:
– И вовремя, – ибо могучая леди прошла бы сквозь него, как линкор Наполеона через толпу рыбацких лодок Дениса Давыдова – абсолютно, не обращая на них внимания – Тарле.
Она хотела схватить за шкирку Кота, который пристроился на торце стола противоположном СНС, но умный – выше меры – адъютант его Превосходительства, подставил мягкую лапку, выпустившую когти пусть и меньше, чем у Медузы Горгоны, ну так это специально, чтобы пока что они не достали прямо до:
– Самого сердца. – Вот тогда это было бы, действительно, больно.
И Тетя – если кто не понял, что это была она – просто передумала, так сказать:
– Таскать Кота за хвост, – и облизнула свою руку только после того, как сказала пару слов:
– Если, кто не забыл, возьмите последний выпуск Лексуса.
– Это даром? – спросил Пли.
– Самой собой, – если иметь в виду, что заказали ужин и на меня.
– Да, конечно, – ответила СНС, – скажите метрдотелю, чтобы подошли, наконец, официант и официантка – мы сделаем заказ.
И когда он был сделан, официант-сомелье добавил:
– Если бы вас было двенадцать, – метр сделал бы вам скидку.
– Скидку?
– Да, тогда вы могли бы посадить за ваш стол еще одного человека.
– Бесплатно?
Главы 46
Медиум:
Пилат взял Иисуса на свой остров в Океане, где было хорошо, ибо, как резюмировал поэт:
– Пивной бар с обязательной очередью, – здесь есть у меня.
Ибо нам иначе – без небольшого бардальеро, как сказал Василий Шукшин:
– Я не только петь, но и:
– Пить не могу! – А скорее всего, даже наоборот.
Тем не менее, такая командировка мне скоро наскучила, несмотря на большую библиотеку и приличную местную – как у Шекспира: всегда желанную кухарку-работницу персиковой теплицы и цветника – даму не старше, я думаю, многих.
– Почему?! – очень удивился он.
И я ответил, думаю, достойно, как говорил Вася Шукшин:
– Я возвращаю ваш портрет:
Я популярно объясняю для невежд:
Я
