образом страдали не только мужчины, но и женщины и даже внебрачные дети любвеобильных князей.
Узнав о языческом проклятии, прабабка легендарного Феликса Юсупова не пожелала мириться с судьбой. Княгиня заявила мужу, что «рожать мертвецов» впредь не собирается, и предложила «удовлетворять свою ногайскую похоть с дворовыми девками». После смерти мужа Зинаида Ивановна, выйдя замуж за разоренного, но родовитого француза, покинула Россию, и стала именоваться графиней де Шаво.
Кристина Робертсон.
Портрет З.И. Юсуповой. 1840–1841 гг.
О ее головокружительных романах ходили легенды, но наибольшего шума наделало ее увлечение юным народовольцем. Когда того заточили в Шлиссельбургскую крепость, княгиня, использовав все свои связи, добилась, чтобы любимого отпускали из застенка к ней по ночам. Говорят, уже после революции, пытаясь найти юсуповские сокровища, большевики простучали все стены ее роскошного дворца на Литейном проспекте. Драгоценностей не нашли, но обнаружили примыкающую к спальне потайную комнату, в которой стоял мужской скелет в саване.
По другой легенде, влюбленная княгиня, выкупив своего возлюбленного из тюрьмы, поселила его в тайной комнате возле своей спальни. Когда он умер, княгиня «лечила нервы» в городе любви – Париже, «слегка подзабыв о своем возлюбленном». По воспоминаниям Феликса, разбирая старые бумаги в прабабкиной спальне, он всегда испытывал необъяснимый ужас и немедленно звал лакея. Находиться в ней было большой пыткой, так сильна была энергетика непогребенного тела.
По семейным легендам, в родовых дворцах Юсуповых незримо обитали их знаменитые предки. Старая графиня, выезжая на роскошные балы и приемы, надевала свои лучшие драгоценности, а остальные оставляла незапертыми, в открытых сундуках. На удивленные вопросы дворни всегда отвечала с неизменным достоинством: «Пусть наши фамильные духи полюбуются на наши фамильные драгоценности».
Единственный оставшийся в живых сын Зинаиды Ивановны также потерял двух своих детей. Мальчик умер при родах. А вскоре тяжело заболела его старшая дочь Зинаида. Вызванный в поместье доктор Боткин поставил безнадежный диагноз – заражение крови. Скоро девушка впала в беспамятство, и семья приготовилась к худшему. В беспамятстве ей пригрезился святой Иоанн Кронштадтский. Придя в себя, она попросила позвать его, а после того, как приехавший старец положил руки на ее голову и за нее помолился, стала выздоравливать. При этом княгиня всегда добавляла, что о «ногайском проклятии» тогда не слышала и не знала, что своим выздоровлением обрекает на смерть младшую сестру. Татьяна неожиданно умерла в 22 года. В память о ней была освящена домовая церковь великомученицы Татианы.
Обстоятельства этой смерти никогда не были раскрыты, и потомкам осталось только строить догадки. По одной из них, Татьяна утонула в Архангельском летом 1886 года. По другой, она умерла от тифа. Существовала еще третья версия, никогда не звучавшая в семье, но возникшая при вскрытии ее могилы в подмосковном имении
