же в голове мелькнула идея. – Такие… серьезные соревнования, со сборами, в пионерском лагере. «Ласпи». Рядом с Батилиманом. Слыхала?
– Да… ты… что!!! Правда? – Мама аж вскочила с дивана. – Соревнования? Конечно, слыхала! «Ласпи»! А когда?
– Так это… в том-то и дело, что завтра уже надо выезжать. Меня в последний момент в состав включили. Поэтому и опоздал сегодня.
– Как завтра? – опешила мама. – А школа?
– Так в лагере. Там свои учителя на время сборов. Завтра и выезжаем. С утра. В десять.
– Ой! Я же в десять на работе!
– Ну вот! Как всегда! Все дети как дети – поедут с родителями, а я опять как беспризорник!
– Может, отпроситься? Ой! У нас же карантин!
– Да ладно, – сжалился я, – будто я не понимаю. Не маленький, доберусь. К тебе завтра зайдут на работу, кто-нибудь из тренерского состава, подписать надо чего-то. Ты только сейчас собраться мне помоги.
– Собраться? А! Конечно. Толик. Толик! Хватит валяться! Где чемодан тот, рыжий, маленький? Глянь на антресолях. Так, майки-трусы погладить! Зубную щетку, порошок, мыло в пенал, там в ящике. Теплое надо обязательно взять, ночи холодные. Витя, собери все школьное в ранец. Василий! Куда? Марш в ту комнату! Не мешай. Толик! Да не этот чемодан. А вон тот!..
Короче, началось.
Значит, с завтрашнего дня ухожу в подполье.
Любопытная какая у нас сестра получается! И по времени этот приход – ни раньше ни позже!
А ведь меня реально вычисляли!
Интересно, кто? И зачем?
– Хорошая идея. Ночевать будешь в спортзале. Питание в буфете. – Это Пятый.
– Ничего себе! Батилиман! Губа не треснет? А чего за «Артек»-то поскромничал? – Это Сан-Саныч.
– Спрыгнул все-таки с маминого крючка! Бродяга беспризорный! Ну ты и жучара. – Это Ирина.
И припев хором:
– Только высунься один!
И как это ни обидно – сводный хор бойцов невидимого фронта по сути прав. Какая-то нездоровая активность начинается вокруг моей скромной персоны.
Опять, как и полгода назад.
Может быть, я действительно вношу какие-то возмущения в тонкие материи мироздания? В область, которая связана с криминальным равновесием в мире. По крайней мере, в той его части, которая локализована в границах социалистического Отечества.
Нельзя войти в одну реку дважды.
А я добавил бы еще: безнаказанно. Ведь вокруг меня сегодня – до боли знакомые потоки моего собственного детства. Тащат, сверкая брызгами на солнце, хлипкое мое семилетнее суденышко, капитаном на котором – сорокадевятилетний умудренный мужик. Только в памяти у меня осталась милая веселая речушка, а не злобный горный поток, норовящий протащить меня через пороги брюхом, да по острым камням.
Что-то поменялось.
Или это просто я стал более зрячим. Лишился детских штанишек и розовых очков в придачу. А может, просто штурвал я кручу не в ту сторону? Пытаюсь умничать, нащупывая несуществующий фарватер по всем законам
