растянулись в улыбке:
– А давай поспорим? Вот ты скажи, для того, чтобы дом построить, волшба нужна?
– Конечно, – пробормотал мальчик смущенно, глянул на хитрую физиономию лодочника, добавил поспешно: – Ну там, обереги в основание заложить, жертву принести звериную, а то и человеческую…
– А дальше?
Добря насупился, чуя подвох:
– Что? Дальше – знай себе работай. Дом построить трудно! Тут умение нужно! И ого-го какое! Я-то знаю!
– А для того, чтобы хлеб испечь, волшба требуется?
– Конечно, нет! Только разве что квашню от злого глаза укрыть, чтобы не скисла.
– А без паруса против течения пройти? – Голос одноглазого стал хитрее лисьего прищура.
– Да как же в таком деле без волхования! – выпалил мальчик. Почувствовал, как пламенеют щеки и уши, как сжимаются кулаки. – Это ж невозможно!
Смех Лодочника прокатился по округе, Добре даже почудилось, что от столь громкого звука рыба в озере вот-вот повсплывает кверху брюхом.
– Ну, тогда давай поколдуем, – отсмеявшись, заключил одноглазый. Он указал на устье вдалеке: – Это Ловать, а дальше – Полисть. Теченье встречное, но несильное. А чуть дальше – особая речушка, даже не речушка, а так, ручеек. О ней немногие знают, потому как большие лодки в те берега не вмещаются. А мы пройдем… – и, словно подслушав мысли Добри, Лодочник добавил: – Боги наделили тот ручеек особой силой, там течение другое.
– А разве так бывает? – выпучил глаза Добря.
– В наших землях и не такое бывает. Но если ходить только проторенными тропами, никогда о том, что совсем иначе, не узнаешь.
Они миновали устье, по бокам теперь не беспредельная озерная гладь, а болотистые берега. Мальчик с открытым ртом смотрел за борт, даже челюсти заболели.
– Ну, ничего себе! – наконец выдохнул он.
– А то! – В голосе мужчины послышалась усмешка. – Так теперь скажи, Добродей, есть тут волшба или нет?
Мальчик замолчал надолго, все пытался осознать случившееся с ним чудо. В то, что Лодочник не использовал волшебные силы или колдовство, не верилось. Может быть, он сам течение этого ручья перевернул?
– А касаемо спора… – отозвался вдруг одноглазый. – Зачастую выходит так, что человек путает волшбу и мастерство. Мастер спорит дело так, как никто не умеет. Оттого и кажется, будто не сам работает, а с божьей или ещё какой помощью. На самом же деле у мастера есть тайна! Это моя тайна, ты о ней никому не рассказывай.
– Хорошо. А как же быть с волшебством?
– Да никак, – улыбнулся Лодочник. – Просто запомни: люди часто называют волшебством то, чего иначе объяснить не могут. А на поверку все оказывается проще простого. Но это не значит, будто волшебства не бывает вовсе.
Добря почувствовал, что краснеет, опустил глаза. Лодочник проговорил, как и прежде, не оборачиваясь:
– Да не печалься, парень! Мы с тобой, конечно, не до Киева, а хотя б до Русы проберемся. Ну, а там
