style="font-size:15px;"> – Тем, кто готов платить за них большие деньги.
– В таком случае он может быть спокоен. Здесь он пишет чей-то портрет?
Пратт немного помедлил, а потом ответил:
– Только что я видел портрет, который он сейчас пишет.
– Хороший?
– Ему нравится.
– Чей портрет?
– Дочери лорда Эйвлинга.
– Дочери, а не жены?
Это было произнесено небрежно, но Пратт понял, что за ним пристально наблюдают.
– Я сказал: дочери! – бросил он.
– Конечно, – улыбнулся Чейтер. – Она хороша собой, хотя я видел ее мельком. Она вот-вот обручится или еще что-то?
– Я вас правильно понял?
– А?..
– Про «еще что-то».
Улыбка Чейтера превратилась в смех, в темноте блеснули его зубы.
– Я никого не хочу обидеть, – объяснил он. – Жених – Эрншоу, наверное? – Пратт не ответил, и он продолжил: – Надеюсь, я не злоупотребляю вопросами. Просто когда ты новичок, полезно кое-что выяснить. Это часто спасает от оплошностей. Вообще-то, среди моих грехов не фигурирует любопытство.
– Это никогда не пришло бы мне в голову, мистер Чейтер, – проговорил Пратт с иронией, но его слова не произвели на собеседника впечатления.
– Честно говоря, мне бы тоже хотелось взглянуть на ту картину, – промолвил Чейтер. – Мастерская не заперта?
– Боюсь, заперта.
– Как же вы сами в нее попали?
– У меня есть ключ, я ее запер.
– Похоже, вы и есть Лестер Пратт!
– Он самый.
– Могли бы меня предупредить! Теперь я буду весь вечер вспоминать наш разговор и пытаться понять, не ляпнул ли какой-нибудь глупости. Или вы сами мне поможете? Я ничего не ляпнул?
В хладнокровном тоне Чейтера звучало нечто дешевое, нарочитое, почти оскорбительное, тогда как невозмутимость Пратта была наследственной.
– Вы же не заглядывали в мою мастерскую, – заметил художник. – Или все же заглядывали?
– Каким образом? Она же заперта!
– Десять минут назад она была открыта.
Выражение лица Чейтера изменилось – оно сделалось настороженным.
– Десять минут назад я здоровался с горничной, – сообщил он.
Часы над конюшней пробили семь.
– Понятно, – пробормотал Пратт. – Значит, вы не провели здесь десяти минут?
– Я только вышел – и сразу встретил вас.
– И больше никого?
– Простите, мистер Пратт, к чему этот разговор?
Пратт пожал плечами:
– Собственно, ни к чему. Увидимся за ужином.
Он собрался уйти, но Чейтер остановил его вопросом:
– Мы друг друга невзлюбили?
– Еще как!
Чейтер был того же мнения. Проводив художника взглядом до дома, он свернул на дорожку и зашагал к мастерской. Если бы Пратт не запер дверь, не видать
