риска. Я с вами совершенно честна и не скрываю ни своих добродетелей, ни грехов. Но вам лучше перестать меня идеализировать. У мужчин вроде вас есть подобная склонность. Я назвала себя скотиной потому, что застала вас врасплох и навлекла на вас неприятности.
– Ничего подобного!
– Иных слов я от вас и не ждала. Вы даже лучше, чем ваш галстук старой школы.
– Теперь идеализируете меня?
– Вот уж нет! Я могла бы наговорить вам такого, что у вас надолго испортилось бы настроение. Но я хочу спасти вас от неприятностей. Если для этого мне достаточно пожелать вам доброй ночи и уйти, то немедленно сделаю это.
– Не поможет!
– А что поможет? У вас есть предложения?
– Да.
– Хорошие?
– Предложение одно-единственное – и если вы знаете меня так хорошо, как хочется надеяться, то поймете его достоинства.
– Тогда выкладывайте.
– Продолжайте быть со мной честной. Трюк в стиле актера Дэвида Гаррика вам не удастся.
– Дэвид Гаррик?
– Он напился, чтобы излечить Аду Ингот от любви к нему.
– Напиваться я не стану, – улыбнулась Надин. – Но ваше предложение мне по-прежнему непонятно.
– Оно сводится к ответу на простой вопрос.
– Звучит рискованно!
– Вероятно. Вам придется согласиться на честную игру.
– Не спросите же вы, что я о вас знаю такого, что способно испортить вам настроение?
– Нет. Можете добровольно рассказать об этом. Так я могу задать вопрос?
– Пожалуйста.
– Когда вы меня поцеловали, у вас было ощущение, что начинается новый роман?
Она хотела уклониться от ответа. Так и поступила бы, если бы Джон не упомянул Дэвида Гаррика. Это ослабило ее оборону, к тому же, видя, как он ищет в ее взгляде подтверждения, Надин усомнилась, что сможет обмануть его. Впервые в жизни у нее возникло чувство, что ее победили.
– Как насчет того, чтобы снять вопрос?
Надин предоставила ему шанс, но Джон отверг его, покачав головой.
– Нет, у меня не было ощущения, что начинается новый роман, – ответила она. – Что теперь?
У Джона не было ответа на ее вопрос. Поцелуй можно было истолковать по-разному. Он выдал себя выражением лица, и Надин, чувствуя, что к ней возвращается сила, захотела употребить ее милосердно.
– Послушайте, Джон, – произнесла Надин. – Кстати, вы можете обращаться ко мне по имени, в наше время это ничего не значит. Я не порывистая дурочка, хотя есть глупцы, не согласные с этим; тем не менее я быстро реагирую на развитие ситуации. Такая уж у меня натура. Помню даже день, когда обнаружила это. Меня поцеловал один смазливый болван, лишивший себя шанса на повторение словами: «Не можешь быть хорошей – будь осторожной». Я отвесила ему пощечину, а урок усвоила. Отказалась от страховки. Но – не знаю, поймете ли вы меня, – я не стала себе изменять, не приняла скуки и самоуничижения, не стала жить чужой жизнью. Для такой, как я, это была бы не жизнь. Вот я и решила быть осторожной,
