книгу про «Норд-Ост»?
Мария встрепенулась. Девушка хотела ответить «Про какую книгу?» и делать из себя незнающую юную особу, но быстро поняла – это был скорее не вопрос, а наводка, куда будет направлен разговор. Мистер Мортье знал, что у неё есть книга или догадывался об этом. Только почему он спрашивал об этом – девушке оставалось только догадываться.
– Мистер Мортье… Вы знаете мистера Фортстона?
– Да, знаю… А также знаю, что эта книга написана рукой на страницах бумаги из Берногора, и то, что дал он её тебе приблизительно неделю назад. Я не прав?
Девушка в ответ молчала. После непродолжительной паузы, поинтересовалась:
– Мистер Фортстон вам это сам всё рассказал? Но когда?
Мария повернулась в сторону мистера Мортье. Тот глядел на девушку.
– Мария… – начал говорить Мортье, – если ты до сих пор мне не доверяешь, то я к этому отношусь вполне спокойно. Всё потому, что это нормально. Однако я просто хочу узнать – веришь ли ты в «Норд-Ост»? И хотелось бы, чтобы ответ был честным.
Мария смотрела на мистера Мортье. Для неё этот человек был незнакомцем, которого она не знала. А вдруг он правительственный шпион, и если она расскажет обо всем ему, то миссис Хекарт и мистеру Фортстону ждет заключение в какой-нибудь тюрьме? Хотя, с другой стороны, Цуварло она знала с пеленок, а тот её предал, отобрав всё. Отношение между сроком знакомства и крепкостью дружбы в её жизни не было видно. А с миссис Хекарт… Всё таки ему можно доверять, пусть причина была в благожелательной хозяйке. Хоть это и было снова таки достаточно тяжело.
Девушка встала с кровати и подошла к шкафу. Открыв его дверь, она протянула руку к старому платью и достала из порванного шва, прикрытого кружевом, очерки двадцатилетней давности. Мария спрятала его здесь с надеждой, что никто не подумает ощупывать платье, для поиска неугодной литературы, так как она была очень легкой и почти никак не прибавляла в весе старой одежде. Взглянув на обложку книжки, Мария окончательно решилась, и более увереннее, развернулась в сторону Мортье и подошла к нему, передавая ему причину его интереса. Приняв её, очень бережно, как заметила Мария, будто это было его некой путеводной звездой, он посмотрел на книжку и с каким-то содроганием вздохнул. Так они замерли на некоторые мгновения, длящиеся будто вечность, без всякого шороха и даже звука дождя, замолкнувшего, словно, в преддверии чего-то невыразительно мощного и великого. На какой-то миг Марии даже показалось, что в комнате стало чуть светлее, чем было мгновение назад. Однако вновь наступили сумерки, и опять застучали много-много водных ножек падающих с неба, и всё снова встало на круги своя.
Мужчина поднял голову и, посмотрев в глаза Марии, спросил её:
– Ты веришь в «Норд-Ост»?
Девушка колебалась. Ответ, который был у нее, не устраивал её саму, но как можно было верить в сказку? Мария отвела взгляд от глаз мужчины, боясь, что он необъяснимым образом сделает её ответ утвердительным, и ответила:
– Я не верю в него.
