ручной выделки.
Так выглядела комната миссис Хекарт. Как рассказывала хозяйка, её обитель таковой оставалась уже более двадцати лет.
***
– Мария, ты доверяешь моему мнению? – спросила хозяйка, смутив подобным вопросом девушку, напротив нее за столом. Сама дама присела на своей кровати и держала, как обычно, чашку горячего, и, как она выражалась, вечернего чая. Лампа Кольвина, наряженная в кристаллики, излучала мягкий, но яркий, свет, будто довольная, что её заправили, и она вновь может себя почувствовать маленьким солнцем. Мария уставилась в мутное отражение маленького светила на столе и ответила:
– Разумеется, миссис Хекарт… Как же не доверять вам, после того, что вы для меня сделали…
Посмотрев на мгновение в глаза хозяйки, Мария вновь уткнулась взглядом в стол, потирая шею, затекшая от осмотра рисунка на потолке. Чувствуя, что она начинает отчего-то краснеть, девушка хотела, уже, было спросить про дальнейшее проживание, как хозяйка сама начала разговор на эту тему:
– Дорогая Мария… Мы остановились на том, что я тебе предлагала комнату справа от лестницы. Ты думаешь, что там находится чулан. Это относительно, правда, пусть теперь он и обустроен как обычная квартира. А знаешь почему я, будучи хозяйкой этого дома, обустроила его?
Мария молчала. Странное начало, хотя скорее продолжение их утреннего разговора, ввело девушку в недоумение. Она думала, что ей просто сейчас всё расскажут, что и как делать в новой комнате, после чего дадут ключи от нее и отпустят. Мария никак не ожидала, что ей будут задавать вопросы.
– Миссис Хекарт… А зачем нужен этот вопрос?
– Видишь ли… Он связан с тем, что будешь ли ты там жить или нет? Захочешь ли? – дала ответ хозяйка гостиницы.
– Ну… Может быть нужна была новая жилая площадь? – предположила Мария.
– Нет… – немного улыбнувшись, парировала миссис Хекарт, – я её не сдаю.
– А зачем тогда? – поинтересовалась девушка.
– Всё потому, что она не заметна, – ответила на свой же вопрос женщина, – Видишь ли, сейчас там живет один человек, явно нежелательный ни в одном другом заведении. Но… – подчеркнула миссис Хекарт, чтобы Мария её не перебила, которая уже открыла рот, – этот человек очень и очень мне близок. Мы с ним общаемся уже более двадцати лет. Я пойму, если ты не захочешь с ним проживать в одной комнате, однако от себя я скажу – этому человеку я доверяю намного больше, чем всем моим постояльцам вместе взятым.
Будь на месте миссис Хекарт любой другой человек, пусть даже которого Мария очень хорошо знала, она бы даже думать не стала бы, чтобы принять это предложение. Два года назад её доверие растоптали, после чего ей пришлось жить на улице целый год. А может и сейчас, она доверится этой женщине, а после будет жалеть об этом всю свою жизнь? Мария помнила, как укоряла себя за то, как опрометчиво поступила,
