возник романтический канон и вся философия романтического балета. В основе “Сильфиды” – восхищение от элевации балерины. В подтексте же – восхищение воздушным строем женской души»[49].
«Сильфида»
Тема «Сильфиды» в разговоре о Тальони – особая. Конечно же, в центре всей сценической деятельности Марии Тальони и всего ее искусства стоит именно этот балет, поставленный для нее в 1832 году. И он же – в основе всей мифологии Тальони.
В «Сильфиде» впервые ясно и во всей полноте воплотился новый романтический стиль. Программа принадлежала Адольфу Нурри, выдающемуся тенору и актеру, который был партнером М. Тальони в опере-балете Обера «Бог и Баядера» и в опере Мейербера «Роберт-Дьявол». В своем либретто он дал имя и отчетливый образ тому неуловимому сиянию, которое несло в себе искусство Марии. Все деятели Оперы объединились в создании этого великого спектакля. «Сильфида» стала плодом общего вдохновения, коллективного озарения. Либретто Нурри, постановка и танцы Ф. Тальони, романтические декорации Сисери, наконец, гениальный в своей простоте костюм, доведенный Эженом Лами до эстетической формулы (платье из легкого муслина с юбками в форме колокола или перевернутого венчика цветка, из которого изгнан цвет и которое не столько наряжает танцовщицу, сколько окутывает ее легким облаком белизны), – все это было создано, чтобы выразить неземной мир Марии Тальони и неземной ее образ. И этот образ получил здесь законченное воплощение.
Филипп не просто сделал дочь главной в этом балете. Не солисткой, противостоящей толпе фигурантов, стала Тальони в «Сильфиде», не центром спектакля, но центром целого мира, белого, как и она сама, и танцующего, как и она сама. Балетмейстер дал ее танцу музыкальное развитие в танцах сильфид, заставил ее отразиться в кордебалете. Второй акт стал балетом о самом ее творчестве. Филипп Тальони прозрел в уникальном, единственном танце Марии знамение новой эпохи, он в Тальони увидел тальонизм и – шире – то, что потом получило название «белого балета».
С именем Тальони связано рождение двух новых явлений, получивших долгую жизнь в истории хореографического искусства: тальонизм и так называемый «белый балет». Эти явления возникли вместе, одно в другом, и эти понятия связаны, однако не идентичны, хотя иногда в некоторых контекстах оказываются и взаимозаменяемыми; оба они вошли в широкое употребление в балетоведении XX века, когда, собственно, искусство Тальони и стало осознаваться как феномен.
Под тальонизмом понимается специфический рисунок движений, принятый самой Тальони и последовательницами ее школы и затем ставший знаком определенного хореографического мышления. Это понятие имеет отношение прежде всего к искусству балерины.
Под «белым балетом» понимается хореография с использованием больших развернутых кордебалетных композиций, отличительной чертой которых являются белые тюники кордебалета; при этом сама семантика
