гневаться, я за целый день постоя и за все, цто вы набрали в доме, не возьму ни копейки, да кроме того полозу в карету полдюзины такого венгерского винца, какого нет на сто миль кругом. Довольны ли вы?
– Хорошо, – сказал Скотинко, – но есть ли у этого мальчика теплая одежда?
– Нет, но я тотцас все исправлю, и к завтраснему дню все будет готово.
Г. Скотинко выслал нас из комнаты и велел мне приготовляться в дорогу.
– Проклятый разбойник! – воскликнул Мовша, встретив Рифку. – Этот хапун берет нашего Ваньку. – Рифка сильно рассердилась, но Мовша сказал ей что-то по-еврейски, и она успокоилась и даже погладила меня. Мовша повел меня наверх в свою комнату, сел в кресла и сказал: – Ванька! ты малый добрый, и верно, будешь помнить добро, которое мы тебе делали?
– Какое добро? – спросил я.
– Как, разве мы не поили, не кормили, не одевали тебя?
– А разве я не работал с утра до ночи?
– Герш-ту! ведь всякому надобно работать. Но скази, неузели тебе было худо у нас?
– Не очень хорошо, – отвечал я попросту. – Много дела и мало хлеба.
– Не греси, Ванька! тебе могло быть хузе у другого. Тебя, по крайней мере, не били, а у других господ и работать заставляют, и не кормят, и бьют, и плакать не велят.
– Нечего говорить – битья не было, – сказал я.
– И так ты долзен быть нам благодарен: вот тебе целая полтина за слузбу: и если б тебя кто стал спрасивать об нас, говори, цто ты ницего дурного не видал и не слыхал в доме и цто мы люди бедные, всегда нуздаемся в деньгах.
– А червонцы-то.
– Какие цервонцы? Ты с ума сошел, ты никогда не видал у нас цервонцев.
– Пусть так! – возразил я, чтоб только отделаться от жида.
– Ты сам видал, как мы любим христиан и помогаем им: даем в долг водку и хлеб музикам и подаем милостыню нисцим.
– Сухой хлеб, который бросают на корм скотине, если не явится нищий, при людях.
– Ванька, Ванька, не греси! Вот тебе другая _целая_ полтина. Не правда ли, цто мы хоросие люди, милосердые и небогатые? – Я молчал. Мовша положил мне деньги в руку и, поцеловав, примолвил: – Не правда ли, цто ты будесь нас хвалить?
– Буду, буду! – сказал я, побежав вниз к новым моим господам. Жид купил мне поношенный тулуп, шапку и кеньги; Рифка дала на дорогу целую связку баранок, которые отчасти съели, а отчасти роздали собакам сынки г-на Скотинки, по праву своей власти надо мною. Я провел ночь в сладостных мечтаниях о моем странствии. Надежда встретить доброго моего Миловидина радовала меня: я ничего более не желал в жизни. На другой день утром все было готово к отъезду; мне велено поместиться сзади кареты, вместе с камердинером, и мы отправились в путь.
ГЛАВА IX
НЕЧАЯННАЯ ВСТРЕЧА. ПРЕВРАЩЕНИЕ. ТЕТУШКА. МОЕ ВОСПИТАНИЕ
Без всяких приключений прибыли мы в Москву. Квартира была уже нанята и меблирована
