миссис Бест послать к нему младшего сына Роага и спросить, не согласится ли Пит просто уточнить некоторые даты гамбургского периода. Под конец она сказала: «Ладно, пошли к нему, все будет в порядке». В итоге я провел с Питером много времени, хотя его историю использовал в книге лишь отчасти.
Пит поднялся и улыбнулся понуро, как бы сдаваясь, будто понял, что из-за матери его вычислили и загнали в ловушку. Он был смущен и надломлен. Застенчиво склонял голову набок, практически сутулился. Мне показалось, он грустен и слегка жалок. Говорил медленно и тихо. Действительно устал – только что отработал смену в пекарне. Чувствовалось, что он гордый человек.
Он рассказывал о Гамбурге и оживал, вспоминая смешные истории – например, как Джон вышел на улицу в кальсонах.
«Я, пожалуй, со многим уже распрощался. На это ушло немало времени. Очень донимали пресса и внимание публики. Я отклонил массу предложений продать свои воспоминания. Не хотел. Что от этого проку, помимо денег? Все закончилось, и с этим ничего не поделаешь.
Дважды я падал на самое дно, был за гранью, не знал, что делать со своей жизнью. Но моя жена Китти говорила: встань, вернись и повтори попытку. Мо – трудяга. Всегда хотела, чтоб я добился успеха в шоу-бизнесе. Всегда была на моей стороне, но бороться-то должен был я.
Когда я ушел из шоу-бизнеса, все было не так уж плохо. Я не встречал других групп, которые были бы недовольны моей игрой. Поначалу сложно было взяться за обычную работу. Многие считали, что я должен снова влезть в шоу-бизнес. На работе на меня глазели – мол, что он тут у нас забыл?
Захожу выпить в паб, а люди до сих пор подваливают и спрашивают: а вы же вроде этот, который играл с „Битлз“? Затевают разговоры, сыплют вопросами, как водится, лезут в душу. Суют нос куда не надо – я этого не люблю, да и кто любит? Я им стараюсь лишнего не говорить.
Я не испытывал к ним ненависти, даже тогда. Поначалу думал, что они подлые, строят козни за моей спиной, планируют от меня избавиться, а прямо не говорят. Но потом я с этим покончил. Я, пожалуй, понимаю, отчего они так поступали.
Обидно, что я ведь понимал: они станут великими. Я уже тогда знал. Мы все знали. Мы собирали огромные толпы в Ливерпуле и вообще везде. Я знал, что мне веселья не достанется.
Я все пытаюсь припомнить наши ссоры, но не могу. Недавно вспомнил небольшой инцидент. За два месяца до того, как это случилось, долетел слух, что меня увольняют. Я спросил Брайана. Он сказал, что ни о чем таком не слышал, но все разузнает. Он действительно поинтересовался, но сказал, что ничего подобного не происходит. Все нормально, можно не беспокоиться.
Может, я был слишком конформистом, – может, в этом и причина. Или не ту прическу носил. Может статься, это тоже сыграло роль.
Тяжело, когда считают, что ты недостаточно хорош, – вот это больно. А что такое хороший ударник? Тут же дело в разных стилях, а не в том, насколько ты хорош. Где грань между „хорошим“ и „плохим“? Когда мы вернулись из Ливерпуля, мой стиль был в моде. Когда все
