только писать надо „Beatles“, мы же как-никак бит-группа». Ну, есть и такая версия. Не сомневаюсь, что в ближайшие годы мы услышим новые гипотезы.
Гипотез я в своей книге старался не затрагивать. Мне приятно думать, что все написанное мной – правда, хотя были вещи, о которых я тогда написать не мог. Я лишь писал правду о том, что с ними успело произойти, по материалам их воспоминаний, бесед с их близкими, а также моих расследований и наблюдений.
К началу 1968 года я решил, что пора уже перестать болтать и расследовать, угомониться и систематизировать собранный материал. Его накопилось так много, что я не представлял, с чего начать, что значимо, а что окажется банальщиной.
Первоначально рукопись состояла из двух томов, затем я сократил ее наполовину, до пристойных размеров, выкинув массу интереснейшего материала, фотографий, документов. Дальше, поскольку я назвался «авторизованным» биографом, следовало получить согласие всех главных действующих лиц. Вот тут и начались проблемы.
Первым делом надо было дать битлам почитать рукопись. Контрактные условия я сформулировал аккуратно: битлы имели право исправлять «фактические» ошибки. У любого биографа, работающего с ныне здравствующими людьми, возникает немало затруднений. Никогда не угадаешь, что именно человека может обидеть. Обычно людей по неведомым причинам задевают мелочи, проходные замечания, а вовсе не те фрагменты, которые кажутся проблематичными тебе. И поначалу никто, как правило, не говорит, что именно задело, – только общие слова про то, что неверна «интонация» или получилось недостаточно «глубоко». И лишь когда ты клещами вырвешь признание, что именно человеку не нравится, все можно исправить за пару минут.
Естественно, я не вдавался в подробности того, что творилось на гастролях в гримерных, куда поклонницы выстраивались в очереди, моля о благосклонности битлов. По-моему, любому человеку старше пятнадцати лет даже в 1968 году было прекрасно известно, что там творилось, но в те дни об этом прямо не говорили. Сейчас поклонницы рок-музыкантов превратились в клише и их разнузданность общеизвестна. «Битлз» ничем не отличались от других групп. Просто у них выбор был больше. За это отвечали гастрольные менеджеры – они выходили и говорили: ты, ты, ты и ты, через пять минут. Но в 1968 году трое из четырех битлов были счастливо женаты – ну, так считала публика, – а у четвертого имелась постоянная подруга. Разумеется, ни женам, ни самим битлам не хотелось, чтобы такие вещи были обнародованы.
Однако я нередко упоминал о наркотиках; помимо прочего, о том, что битлы принимали ЛСД, – в 1968 году это было очень дерзко, хотя я и писал в прошедшем времени, а порой отмечал, что теперь они, конечно, траву не курят, хотя истина, на мой взгляд, лезла из всех щелей.
Отклика я добивался некоторое время – чтение книг им всем давалось с трудом. Потом, к моему облегчению, все четверо сообщили, что возражений у них нет и ничего вычеркивать не надо. Кажется, Пол нашел несколько ничтожных фактических ошибок, где-то я неверно написал имена,
