Паша не дал договорить хозяину трактира, решив, что врать не стоит.
– Быть может, вы желаете его получить? – оживился тот, – Местный священник, мой двоюродный брат, имеет должный сан и может выписывать разрешения странствующим волшебникам, которые готовы работать от имени божьего, часть заработанного отдавая церкви…
– Может быть, и желаю, – не дослушивая до конца, заявил Павел, – Если вы меня проведете к этому священнику, но позже.
«Какая разница, во славу кого рубить мертвяка?»: подумал Паша, ни капли не удивившись, что магу следует иметь лицензию. Все в духе церкви, желавшей иметь свою прибыль.
«Сами бы крестами и рубили, благо у бога сил не занимать, подсобил бы своим последователям»: Паша едва сдерживался, чтобы не начать ворчать себе под нос. После пережитого на кладбище хотелось отдохнуть, и любые вещи вызывали раздражение. Паша заказал кувшин вина, как оказалось, эльф тоже был не прочь выпить и закусить.
Паша заметил, что с каждым днем эльф обретает все больший аппетит, уже вполне схожий с человеческим. Более того, вместе с аппетитом эльф набирал и вес, это было заметно даже за те несколько дней, что они путешествовали вместе.
«Через месяц, глядишь, и на отца будет похож. Эх, Ян»: подумал Паша, вспоминая белокурого товарища, о судьбе которого он мог только догадываться.
После возлияний товарищи, слегка хмельными, поднялись в недавно покинутую комнату. Паша предпочел сон, ему нужно было восстановить силы. Мигэль же нашел Пашины тетради с записями и погрузился в чтение, Паша никак не мог взять в толк, почему эльфу понятен «современный» почерк, однако, к подобным странностям он уже привык. В конечном итоге, он же откуда-то знает греческий. Эльф же такими вопросами даже не задавался, глубоко погрузившись в чтение.
К четырем часам дня, по крайней мере, на эту цифру указывала стрелка Пашиных часов, трактирщик вернулся в компании священника в рясе и мужчины, одетого не бедно, к тому же опоясанного саблей хорошей работы. Рукоять из тонко обработанной кости выдавала в сабле ее не совсем боевое предназначение, но это лишь подчеркивало достаток владельца этого аксессуара. Этот мужчина, как и предположил Паша, являлся старостой поселения, а по совместительству и видным торговцем оружием, владельцем большой кузни с наемными кузнецами. Паше хотелось надеяться, что ко всему прочему, староста еще и просто хороший, а главное, щедрый человек.
И староста благодарил Пашу чуть ли не со слезами на глазах, сетуя на то, что проклятые мертвецы, сколько бы их не рубили, продолжали лезть из могил и таким образом сделали тракт абсолютно не привлекательным для путешествий. Вставил несколько слов о праведности дела и священник. Завершил же хвалебную оду трактирщик, вручив Паше в руки звякнувший монетами мешочек.
– Вот, наша благодарность, – слегка кланяясь, проговорил он.
Еще один мешочек красовался на поясе у самого Фемела, так звали хозяина заведения. Паша окончательно убедился в том, что интерес к телам наемников был совсем не таким благородным,
