крепыш с явно азиатской внешностью. Анненков оглядел его с ног до головы, застегнул Городовикову ремешок на клапане магазина, произнес негромко и совершенно непонятно: «Десять кругов в личное время», после чего повернулся к Колчаку:
– Оружие генерала Фёдорова способно выпускать больше шести сотен пуль в минуту, – сказал он, указывая на автоматическое ружье, – так что патроны, находящиеся вот в таких коробах, приходится носить в весьма значительном количестве. А остальное… аптечка первой помощи, специальное снаряжение, накидка от дождя и прочее. – Называя каждый новый предмет экипировки, Борис показывал рукой на точки, где находилось то или иное снаряжение. – Таким образом, каждый боец дивизии готов к действиям в условиях быстро меняющейся боевой обстановки.
– Изрядно… но дорого… – Александр Васильевич покачал головой.
– Люди – дороже! – отрезал Анненков. – Особенно мои!
– Это же сколько они патронов изведут?
– А сколько уже извели! Учёба – оно дело такое. Каждый под тысячу патронов расстрелял, а кто и поболе.
– Ну, дай бог, толк с того будет. Но контраст с обычными пехотными частями разителен, ничего не могу сказать. Солдатики у вас все как на подбор, порядок и дисциплина. А уж о подготовке я говорить боюсь… – И тут Колчак, который и вообще-то улыбался очень редко, к изумлению своих спутников, подарил суровому визави застенчивую улыбку гимназистки, – Борис Владимирович, теперь я просто уверен: если с кем-то и можно взять Проливы, так это – с вашей дивизией…
Наступила долгая пауза, после которой камнем упало короткое, холодное «нет». Все замерли…
– Я – против вашей операции, – твердо произнес Анненков. – Эта операция бессмысленна в военном плане и вредна – в политическом. Поэтому я всеми силами буду возражать как против участия моей дивизии в десанте на Босфор, так и против всей операции в целом.
Колчак стоял и ловил открытым ртом воздух, точно вытащенная на берег рыба. Рядом с ним замерли его офицеры. Вот это номер! А ведь ему обещали – положительно обещали! – что лучшая часть русской армии будет передана в его распоряжение…
– Но… как?.. Как же?.. – прокаркал наконец Александр Васильевич разом осевшим голосом. – Это же… Так же… Почему?..
– Потому, – жестко отрезал Анненков. – И вообще: о какой десантной операции может идти речь, если лучший линкор Черноморского флота набит германскими шпионами, точно гостиничный матрас – клопами?
– Что?
Борис Владимирович хладнокровно поведал и о деятельности Виктора Вермана, его шпионской группы в Севастополе и Николаеве, и о преступной небрежности капитана «Императрицы Марии», который даже не выставил охранение, и осмотр приходящих гражданских специалистов, две трети которых носили немецкие фамилии.
– Но как могли жандармы просмотреть целую шпионскую организацию?
– Вот это, господин адмирал, уже ваше дело: узнать, разобраться и выяснить – как? – все так же ровно ответил Анненков. –
