Кинан, протягивая руку за ее спину и перекидывая ее заплетенные в косу волосы через плечо.
– Я… – Рейчел сглотнула и попыталась заговорить снова: – Я не пом… что вы сказали? – просипела она и попыталась разглядеть его лицо в темноте. Черт, она не видела ничего, поэтому посмотрела вниз и, как зачарованная, наблюдала за тем, как он ловко снял и убрал в карман ее заколку, а затем медленно намотал свободный конец косы вокруг пальцев.
– Я тогда сказал, что в следующий раз, когда мы дойдем до определенной черты, я намерен идти до конца.
– А мы… мы сейчас дошли до этой черты?
Медленными, нежными движениями, заставившими Рейчел почувствовать покалывание во всем теле с ног до головы, Ки начал расплетать ее косу.
– Мы уже перешли эту черту, Рейчел.
Она напряглась, ожидая, что произойдет дальше.
Волосы медленно рассыпались по плечам, а его рука двинулась выше.
Ей стало трудно дышать.
И когда его пальцы наконец достигли ее затылка, он положил на него ладонь, подался вперед и приблизил свои губы к ее губам – не целуя и почти не касаясь, лишь находясь так близко, что каждый нерв в ее теле напрягся от предвкушения.
– Либо ударьте меня фонариком, Рейчел, либо поцелуйте.
Фонарик с громким стуком упал на пол».
Сара задержала дыхание, ее глаза буквально приклеились к странице, а по телу пробежала дрожь.
– Рейчел, не делай этого, – прошептала она. – Если ты переспишь с ним, пути назад не будет. Он потребует больше, чем ты хочешь дать. Не делай этого.
Но Рейчел все же сделала это, прямо в следующей фразе, когда поддалась Кинану Оуксу и поцеловала его со всей силой страсти, которую не хотела больше сдерживать.
– Ну вот, ты это сделала, – пробормотала Сара, перебрасывая волосы через плечо и, продолжая чтение, скрутила их в хвост. И тут ее глаза расширились от шока. Святые угодники, Ки собрался взять ее прямо здесь, у стены! И Рейчел не только позволила ему, она требовала, чтобы он поторопился!
«Он стащил ее джинсы до щиколоток, она сделала то же самое с ним. Потом он приподнял ее, прижав спиной к стене, как раньше. Рейчел обхватила его ногами, задохнувшись от ощущения обнаженного тела, ощущения, что между ними ничего нет.
Ничего, кроме восхитительного, пульсирующего жара.
Он приподнял ее выше, затем неожиданно остановился, его напряженные мышцы на плечах подрагивали, глаза были закрыты, тяжелое дыхание со свистом вырывалось из легких.
Рейчел поняла, что он пытается взять себя в руки.
Ей этого не хотелось. Она впилась ногтями в его кожу, чтобы заставить его посмотреть на нее, и сама подняла глаза, вглядываясь сквозь неровные тени от лунного света, падавшего на его лицо, в его темные синие глаза, горящие первобытным желанием.
– Если тебя пригласили, это не вторжение, –
