у нее внутри.
Она закрыла дверь и сделала несколько шагов в кромешной тьме. Положила на пол одежду и кинжал, приготовилась зажечь свечу. В этот момент свет вспыхнул сзади – не теплый и подрагивающий свет горящего фитиля, а ровное бело-голубое сияние, превращающее кожу в гладкий мертвый мрамор. Кроме того, источник света находился выше ее головы.
Тайла медленно обернулась. Вряд ли ей следовало опасаться здесь кого-то, кроме одного человека. Она не ошиблась. Низкая темная фигура, угадывавшаяся под режущим глаза пятном Луны, принадлежала Грегору. Светящийся шар поплыл к ней, и она смотрела на него равнодушно, потому что у нее было весьма ограниченное представление о том, что такое небесные светила и что такое волшебство.
Повязка на лице Грегора была поднята и облегала голову черным обручем. Пустая левая глазница была открыта, и в ней шевелилось что-то, похожее на детский пальчик, ощупывавший края незакрывающихся рваных век. Тайла ощутила странное влияние, затруднявшее движения и дыхание, будто воздух в комнате стал жидким. Несмотря на лед, сковавший ее конечности, она понимала, что сектант пока использует свою силу всего лишь для запугивания.
Грегор подошел ближе. Щурясь, она могла разглядеть черты его лица. Он улыбнулся, но эта улыбка не обещала ей ничего хорошего. Она попыталась опередить его.
– Как ты смеешь? – прошипела она еле слышно, чтобы не разбудить Гальваруса. – Кто пустил тебя сюда?
Вместо ответа он дал ей пощечину. Когда ее голова вернулась в прежнее положение, Тайла услышала тихий проникновенный голос.
– Это первый урок. Не забывайся. Возвращайся к своему мужу и постарайся быть хорошей женой. Ты меня понимаешь?
Она с трудом кивнула. Поднимать шум было не в ее интересах. Очередное унижение почти уничтожило ее, но именно сейчас она почувствовала, что для нее все только начинается. Ее тройственная природа была не разрушительной болезнью, а спасением на краю пропасти.
– Ступай к королю! Впредь не заставляй меня быть непочтительным...
...Грегор был обманут ее покорностью. Она присела, чтобы поднять одежду мужа и на какое-то мгновение выскользнула из лучей магического света. В следующую секунду кинжал мелькнул в стоячем воздухе и вонзился под правую ключицу мастера.
Бросок получился не очень сильным, а кинжал не был метательным ножом, однако Грегор не потрудился надеть доспех. Клинок пробил одежду и достаточно глубоко вошел в тело. Это заставило сектанта замолчать. Миниатюрная Луна, освещавшая спальню, метнулась вверх, и холодный свет выхватил из тьмы альковные сцены, коими был расписан потолок.
Грегор стал медленно оседать на пол, сопротивляясь охватившей его слабости. Детский пальчик с кривым жалом вместо ногтя судорожно забился в глазнице. Луна выписывала сложную фигуру под потолком и вдруг упала на пол. В ее гаснущем сиянии клубилась потревоженная пыль. Что-то
