печати в 1917–1918 годах
Оригинальное объяснение такой аполитичности русской «читающей массы» дает Николай Рубакин. «Книгам из отдела наук политико-социальных больше других не счастливится среди русских читателей, – пишет Рубакин. – В этом нельзя не видеть некоторых особенностей русского читающего интеллигента. Он как-то привык относиться к окружающей жизни, если так можно выразиться, как бы с одной стороны: то он интересуется вопросами этическими, а все прочие не ставит ни во что, то интересуется вопросами экономическими, и тогда вопросов политических уже почти не признает. Такое хождение вокруг да около, такие односторонние поиски “начала всех начал” – одна из характерных особенностей русского читающего интеллигента, стремящегося отыскать “истинный корень вещей”».[83]
Возможно, впрочем, все гораздо проще. К 1920 году начинает сказываться эффект усталости нормального человека, обывателя, от политики, явный «износ» внимания к политической риторике. Как показывает история XX века, повышенный интерес к политическим событиям, а следовательно и к политической литературе, имеет циклический характер с периодом 4–6 лет.
Так, в речи на Всероссийском съезде деятелей по профессиональному и техническому образованию (Петербург, январь 1904 года) Н.А. Рубакин отмечал, что «впереди читающей толпы уже давно стоят именно фабрично-заводские рабочие, русский пролетариат, и что подъем книгоиздательского дела в России совпадает с 1896 годом – тем самым годом, когда пролетариат впервые выступил “ан масс” на историческую сцену и когда тридцатитысячная петербургская забастовка открыла собою великое русское освободительное как политическое, так и социальное движение».[84] Статистика книгоиздания, на которую опирался Рубакин, делая такие заявления, вполне подтверждает сказанное.
За весь XVII век в России печаталось в среднем 125 названий книг в год. С 1887 по 1892 год этот показатель поднялся с 7 до 9 тысяч названий в год. В 1893 году – превысил 10 тысяч названий. Дальнейшая динамика была еще более впечатляющей: 1908 год – 23 852 названия; 1912 год – 34 630. По тиражам – та же картина: 1887 год – общий тираж напечатанных в России книг составил 24 миллиона экземпляров; 1895 год – 42 миллиона; 1912 год – 134 миллиона экземпляров книг (т. е. примерно одна книга в год на одного жителя России).
Радикально вырос общий уровень грамотности населения России, причем в исторически кратчайшие сроки. Если в 1897 году среди лиц старше 9 лет грамотных было 30,1 %, то в 1917 году этот показатель составил 42,8 %. Даже уровень грамотности среди сельского населения демонстрировал динамичный рост: если в 1880–1888 годах, по данным земских переписей, в 20 губерниях он составлял 8,7 %, то, согласно Всероссийской переписи 1897 года, – уже 17,4 %, а к 1917 году грамотность сельского населения выросла до 37,4 %. Среди рабочих показатель уровня грамотности был еще выше: в 1897 году – 40 %, в 1917 году – 64 %.[85]
Статистик, ученый-ихтиолог, член Первой Государственной думы от Уральского казачьего войска Николай Бородин (1861–1937)
Книга в России, 1895–1917… С. 635, 641, 645.
