70 лет занята этим вопросом в качестве основного.
В 10-х годах ХХ столетия Россия, как и Европа, как и значительная часть остального мира, заболела социал-демократией, вопросами социального равенства. У России были все шансы построить обычное для Европы социал-демократическое государство. Вместо этого вопрос был поставлен совсем по-другому. Был поставлен вопрос о возможности создания нового человека, который будет радикально более коллективистичен и гораздо менее индивидуалистичен.
Советский проект поставил вопрос о создании нового человека-коллективиста.
«Единица – ноль, голос единицы – вздор, голос единицы меньше писка» – это лозунг Владимира Маяковского, который висел над советским общественным институтом, написанный невидимыми буквами. Эту цитату знали все.
Мало того, не следует недооценивать тот объем душевной и интеллектуальной работы, который советские люди вкладывали в реализацию этих принципов. Сейчас нам может показаться, что советские люди на самом деле насмешливо относились к идеям коллективизма, к марксистской идеологии, что они не верили в коммунизм.
В какие-то моменты и для больших общественных групп это было ровно так. И существовали, наверное, целые отрезки в несколько лет, когда, видимо, большинство населения относилось к официальной коллективистской идеологии скептически, спорно или даже презрительно.
Однако на протяжении большей части временного пространства, которое занял Советский Союз, большинство населения с энтузиазмом думало о том, как построить коммунизм, как построить лучшее общество, как построить лучшего человека. Это не было задачей номер один. Естественно, советский человек в очереди за колбасой или за ботинками не думал о том, как его стояние в очереди соотносится со строительством коммунизма. Это всегда было задачей номер три или четыре. Несмотря на то что это выглядит сейчас несколько смехотворно, идеологическая составляющая постоянно присутствовала в жизни советского человека. Она была ему где-то комфортна, где-то некомфортна; тем не менее с этим жили. Сейчас это сложно представить. Вообще отсутствие официальной идеологии – это самое важное, что случилось со всем советским и российским обществом за последние 30 лет. Эта пустота пытается периодически чем-то заполняться, но тем не менее пока это место никто не занял.
В ХХ веке русские столкнулись с еще одной интересной для социолога или политолога вещью. Советская власть, придя к рычагам управления обществом, в значительной степени случайно, хотя и имея в виду что-то вроде этого, построила тоталитарное общество.
Тоталитарное общество.
Мы можем привести, наверное, десяток примеров обществ, которые более-менее подходят под определение тоталитарного. Тем не менее до сих пор какого-то единого определения того, что такое тоталитаризм, не существует. Я для себя определяю это достаточно просто: тоталитаризм – это до некоторой степени сингулярность. Он появляется
