золотых детей.
– Он к Атонаху идет! – в ужасе зашипел Бирм Белому, округлив свои и без того немаленькие голубые глаза.
В поле зрения Дамаска показался высокий крепкий бородатый мужчина с широченной грудью, натягивающей расстегнутую на три пуговицы кроваво-красную рубашку, и из-под которой клубилось облако черных волосатых дебрей.
– Ты не запер кабинет? – уже догадываясь об ответе, спросил Дамаск, чувствуя, как легкие сперло от страха.
– Откуда ж я знал, что Ветер припрется!
– Да кто угодно мог припереться! Давай, быстро атакуй его! – зашипел Дамаск, понимая, что пока он сам настроится на свое магическое зрение и сможет что-то сделать, этот Кардаш во плоти уже завалится в кабинет главаря Гильдий.
Шипение за колонной донеслось до Ветра. Мужчина обернулся, и перед ним предстала престранная картина. Возле колонны стоял худой чернокожий парень, поднявший руки кверху, будто держал на пальцах марионеток на ниточках и с лицом полным потугов, пытался совершить какое-то, по всей видимости, крайне сложное действо. Не смотря на очевидную нелепость и комичность его позы, Ветер почувствовал неладное. Ему никогда не нравился ни этот Черный, ни второй этот голубоглазый блондин. Да и этот мелкий Ганс вызывал лишь раздражение и желание пришлепнуть крикливую букашку, которая вечно носилась возле Атонаха.
– Слышь, ушлепок, я не посмотрю, что ты любимый питомец хозяина. Метнулся-ка отсюда быстро, а то растопырки-то повыдираю с корнями…
Дамаск как-то сразу ему поверил, не зря же Ветер управлял гильдией убийц, туда просто так никого не брали. Человек, попавший именно в эту гильдию, обладал "особыми" личностными характеристиками, о которых даже на исповеди у отца святой Сакры стыдно говорить.
– Ты оглох? Не прекратишь кривляться, я из тебя весь дух вышибу! – нахмурив густые брови гаркнул Ветер, сделав пару шагов в направлении Бирма.
Это подстегнуло парня и, совершив дерганный пас своими худыми руками-плеточками, Ветра отшвырнуло в стену. Мужчина с железным грохотом рухнул на пол. Но к ужасу Черного и Белого сознание этот кабан не потерял, а лишь временно дезориентировался. Тряхнув головой, он красными бычьими глазами уставился на Бирма.
Ветер медленно начал подниматься на ноги.
– Сахтер. Валлер. Бростэр. Вугнах. – Произнес он набор непонятных слов, а вслед этому медальон на его шее с огромным рубином полыхнул алой вспышкой, вместе с кольцом на загорелой руке.
Черный начал пятиться назад. Недолго думая, Дамаск скользнул вперед, передал Ганса в руки перепуганному брату и страшным усилием воли за одну секунду перешел на магическое зрение. Ветер был заключен в скрывающий его с ног до головы огромный гранатовый кокон. Но он казался Белому каким-то непрочным, дрожащим и неправильным.
– Все крысеныши в сборе значит. Убивать мне вас запрещено, но влупить вам после ваших забав… даже хозяин меня не остановит…
Рассвирепевший мужчина уже
