говоря, рана, нанесенная ужином в Трокадеро, затянулась сама собой, без несостоявшегося займа в Чейз Манхеттен Банке. Швейк потуже затянул пояс, отложил на потом кое-какие траты, а главное, воспользовался помощью, решительно предложенной миссис Хиллер, отношения с которой с каждым днём становились всё сердечнее.
Ни пальто, ни свитер он не купил, как задумывал. Оба, и миссис Хиллер, и Швейк, обнаружили, что у него и у почившего в бозе лейтенанта Малкольма Хиллера практически одни и те же размеры, в результате чего Швейк получил доступ к обширному гардеробу лейтенанта. У них даже сложился своего рода ритуал, который повторялся всякий раз во всех деталях: Швейк останавливался на пороге бывшей комнаты Малкольма, а миссис Хиллер молча с замиранием сердца, будто она в церкви, подходила к комоду, выдвигала ящик, доставала оттуда какую-нибудь одну вещь, носки или рубашку, некоторое время держала её на вытянутых руках как предмет культа, и на реснице у неё повисала слеза. Затем, глубоко вздохнув, она поворачивалась, растягивая губы в улыбке, закрывала ящик ударом ляжки и протягивала вещь Швейку, приглашая его пройти в комнату и прикинуть, подойдет ли она ему. И в то время, как Швейк проделывал всё это, она делилась с ним чувствами, какие испытывала в этот момент:
– Это как положить еще один камень на могилу Малкольма… или бросить на его гроб еще одну горсть земли.
– Вы же говорили, что он погиб в Тихом океане, – сказал Швейк, услышав легенду в первый раз.
– Пропал без вести над Тихим океаном, – тихо поправила его миссис Хиллер.
У неё уже вошло в привычку при упоминании покойного мужа никогда не употреблять слова умер, а только пропал без вести.
Швейк, всего минуту назад закончивший примерку кардигана желто-канареечного цвета, возвёл глаза к небу.
– В таком случае, не исключено, что не сегодня-завтра он объявится, – вселял он надежду в сердце бедной вдовы.
И, заметив скептическую улыбку на губах миссис Хиллер, рассказал ей историю своего приятеля Яна Вазарика, фармацевта из Градеца Карлова, который после войны с русскими тоже был объявлен пропавшим без вести. А через восемь лет случайно нашёлся в Украине, правда под другой фамилией и женатый на очень красивой блондинке – полной противоположности его прежней жене, которая была страшной и занудливой, отчего в городке у неё было прозвище: Слабительное.
– Так что никогда не надо терять надежды, – подвёл итог Швейк.
Но миссис Хиллер уже полностью успокоилась. Культ погибшего супруга со временем основательно поблёк и лишь изредка проявлялся в виде формальной демонстрации преданности его памяти. Хотя миссис Хиллер всё ещё хранила верность зароку не выходить больше замуж, тем не менее, она начала оглядываться по сторонам, и нельзя исключить, что, внося свою фамилию в список граждан, готовых принять у себя беженцев, она, пусть подсознательно, надеялась на встречу с родственной душой. Приписка только не японец, добавленная
