Туземцам невозможно покинуть планету иначе, как в сопровождении гида. Слишком разные уровни…
– Ах, ну да, мы ж еще и дикари. Ну, так правы или нет были наши деды, выкинувшие Центр подальше и восставшие против него? И ведь сумели стать сами собой. И нам надо продолжать. Ваши революции нам не указ, у вас все через чип делается, восстают, утихают. В отличие от вас, мы свободны. И мы сможем и привлечь к себе внимание, и спасти отечество от нынешних властителей, от рвущихся до власти чужеземцев, мы сильны, покуда едины. Наш старик генерал был таким же, он может подтвердить.
Собравшиеся подавленно молчали, а Март говорил еще долго. Потом утих, и неожиданно согласился, что с моим чипом на страже будет лучше, чего только не используешь, ради будущей победы. Видя, как я на это отреагировал, извинился, но скорее, механически. Он торжествовал, сегодня снова настал его день.
Я слушал и не слышал Марта. Вернее, мне казалось, я знаю каждое слово, хотя при мне он никогда подобных речей не говорил. Невольно взглянул на Раду, она искоса поглядывала на мужа. Сколько ей было, около шестнадцати, когда вышла за Марта? Почему так поспешно, почему не заметила очевидного? Или действительно, брак по расчету. Я потряс головой. Может, была права, когда говорила, что меж ними ничего нет, и революция важнее. Не знаю. Все равно больно.
– Тогда лучше сходить к генералу, он-то прессу изучил, вот его и послушаем, – произнес Нил.
Все поднялись, отправились в подвал, я оказался замыкающим. Внутрь вместе войти невозможно, попросили старика надеть маску – плотный холщовый мешок – вывели и посадили на скамью. Голоса в подвале зазвучали гулко, перекликаясь тягостным эхом. Будто темной ночью в лесу.
– Здесь мы все и еще человек из Центра терраформирования, – добавил Март, вдруг решив не называть моего имени. – Вы ознакомились с законами и поправками. Мы ждем вашего слова.
– Перебьют. Не сегодня, так завтра, – пожав плечами ответил генерал столь же спокойно, как прежде. – Позвольте вопрос. Почему человек из Центра здесь, вы его решили удержать?
– Я остался сам, – в ответ молчание под мешком, затянутым в узел сзади. Тяжело говорить с маской, никогда не поймешь, что на самом деле хочет сказать собеседник.
– Вы позволите мне поговорить с ним… попозже, после вас? – Март кивнул, но вспомнив, что его не видят, ответил утвердительно. – Так, что еще вы хотите знать? Вы же читали главное: в случае дачи неверных показаний, отказа от дачи показаний, заложник приравнивается к пособнику. Теперь вам стало понятно, что вы взяли не того?
– Я хотел узнать другое, – произнес Март, прерывая шевеление в рядах.
– Вы об исполнении. Да, все прожекты рассчитаны на впечатлительную публику. Армию отвлекать не будут, вы ведь знаете, что призыв не комплектует войска полностью, приходится добирать силой,
