я, понимая, что совершаю огромную ошибку, что нельзя брать на себя ответственность за кого-то другого, когда сама не знаешь, что будет с тобой завтра. Я это понимала, но все же точно знала, как поступлю. А пес, обнадежившись, приподнял уши. – У меня дома есть еда, вода и мягкая подстилка, – сообщила я. – Правда, через пару недель я могу оказаться на улице, и ты со мной за компанию. Будем тогда вместе просить милостыню.
Пес, нисколько не расстроенный такой перспективой, потрусил за мной, виляя хвостом.
Добравшись до дома, я первым делом его накормила и в процессе смогла оценить, насколько бедолага был голоден. Затем настало время решать другую проблему: собаку нужно было помыть. Однако пускать пса в собственную ванну я не желала и потому, недолго думая, выставила на улицу возле входа лохань, натаскала воды и уж потом устроила водные процедуры. Пес оказался от них не в восторге, но все-таки в лохань влез и в целом вел себя довольно послушно.
– Дана!
Услышав оклик, я подняла голову. Лилах, соседка, с которой у меня сложились неплохие отношения, стояла на балконе второго этажа дома напротив. Учитывая, что улочки в этой части города были узкие, жители переговаривались с такого расстояния без особого труда.
– А почему ты дома? – спросила Лилах после того, как я приветственно помахала ей рукой. Помахала и вернулась к своему занятию: каким бы покладистым ни был пес, чрезмерно испытывать его терпение все же не стоило. – Ты вроде бы устроилась на работу на Острове?
– Не на Острове, просто в восточной части, – машинально поправила я. – Впрочем, уже неважно. Я там больше не работаю.
– А-а-а… – Лилах, похоже, сперва собиралась спросить о подробностях, но потом передумала. Догадаться о причине моего увольнения было несложно. – А что это за собака? – вместо этого поинтересовалась она.
– Моя, – с непонятно откуда взявшимся вызовом ответила я, ненадолго прерывая процесс помывки.
– М-м-м. Понятно, – кивнула соседка, с любопытством оглядывая пса. – А как ее зовут?
– Э… Не знаю, – призналась я, испытывая при этом некоторую неловкость.
– Понятно, – повторила Лилах. Еще немного понаблюдала за нашим с псом занятием, после чего задумчиво изрекла: – У нее, наверное, вши… то есть эти… блохи?
– Наверное, – согласилась я. – Вот этим-то я как раз и занимаюсь.
– Угу.
Из квартиры соседки раздался громкий вопль:
– МАМА!
Я в первый момент подпрыгнула, хватаясь за сердце, но Лилах лишь повернула голову к балконной двери, демонстрируя чудеса спокойствия. Продолжение не заставило себя ждать.
– Идем играть! – требовательно произнес детский голос.
– Ноам, я разговариваю! – откликнулась соседка.
Однако она явно не рассчитывала на спокойное продолжение беседы и оказалась права.
– Мама, идем играть СЕЙЧАС! – с настойчивой непосредственностью заявило чадо.
