между нами появилась небольшая мультяшная тучка и писанула мелким дождиком. Когда пресс от смеха уже болел, я поинтересовалась, что же это было. Оказалось, что наимощнейшее проклятие высшего уровня, которое в моем случае «описалось». Стоявший рядом преподаватель просканировал меня внимательным взором и обронил:
– А будет крайне интересно наблюдать за вами, адептка Гранова.
Признаюсь, чувствовать себя в роли подопытной мыши было неловко, но за три недели я привыкла. Чем меня только не пытались наградить: поносом, любовью… да всего и не упомнишь. Тучек, правда, больше не появлялось, но иногда из пола вырастали кусты или с потолка вдруг падали розовые лепестки. Увы, но весь этот мусор, как ни странно, убирать приходилось именно мне. Я злилась… Очень… В итоге обзавелась своими вариантами крайне действенных, но очень недолговременных проклятий.
– Что б ты спотыкался каждый раз, когда к лестнице подходил! – рявкнула я в ответ на очередное посланное в мою сторону проклятие.
«Звездочка» нашей академии одарил меня ехидной улыбкой и с высоко поднятой головой направился в сторону лестницы. Бац! И блондинчик растянулся на ступеньках, забавно крякнув. Давясь от хохота, я поспешила скрыться с места преступления.
Добродушная Ли поведала мне, что отпрыск не последнего в этом мире рода до полуночи подметал своим телом все лесенки, к коим ему стоило только приблизиться, на что я, лишь коварно улыбаясь, мысленно благодарила судьбу. Пусть магии во мне даже меньше чем ноль, зато наглости и вредности с лихвой, и, что самое приятное, мне за это ну вот совсем ничегошеньки. Почему?! Так ни один преподаватель не мог доказать, что было произнесено заклинание или применена магия. Пшик! Ничего! А к лорду-директору вездесущие адептики соваться боялись, ибо если узнают, что этих красавцев простым словом так легко проклясть, то что говорить о произнесенном четко и в рифму проклятии высшего уровня?! Не поток учеников, а толпа ходячих трупов.
Надо отметить, что я никогда не повторялась. Каждый раз мое сознание выплевывало все более изворотливые пожелания в спину. Они не были смертельными или опасными, но определенно обидными и неснимаемыми. Точнее, они развеивались ровно в полночь. Ну не проклятия, а «слезы Золушки»!
– Людка, а Людка! – взвыла Лииен, стоило мне, распахнув с грохотом дверь, ввалиться в свою комнату.
Если честно, наличие подруги в моих «апартаментах» меня сразу же напрягло, а потому, от входа швырнув сумку с тетрадями на кровать, я подбоченилась, вопросительно взирая на растрепанную девушку:
– Во-первых, не называй меня так, а то у меня нервный тик.
Не к месту вспомнилась цитата из нашего советского и горячо любимого фильма: «Людк, а Людк, ты глянь!» Остановить поток мыслей не удалось, и уже спустя минуту я сглатывала, останавливая накопившиеся слезы. Чего уж там… Домой все еще очень хотелось!
– Людочка! – заныла подруга, нервно накручивая прядь волос на руку. – Помнишь,
