когда квартира битком набита парнями. Поэтому к пинкам под столом я добавила угрожающий взгляд на подругу, на ее кусок и на свою тарелку. Проследив траекторию, София, наконец, одумалась и быстро убрала свои бананы с моей тарелки. Все это не ускользнуло от взгляда Егора, и он с улыбкой предложил этой привереде отдать бананы ему, желательно, вместе с остальным пирогом.
Так, весело и непринужденно, праздничный обед подошел к концу. Постепенно все гости разошлись, последними уходили Егор с Горынычем. К моей великой радости Инна сбежала раньше.
В коридоре мы долго трясли друг другу руки, пока, наконец, мальчишки не чмокнули меня в щеки, встав с двух сторон.
Проводив гостей, мы с Софией помогли маме устранить последствия «великого пира», распрощались, и я, наспех помывшись, рухнула без задних ног в свою кровать.
VII
Прошло две недели, пересменок закончился, но Егор так и не приехал в лагерь. Мама принялась выяснять, в чем причина. Оказалось, что он попал в больницу. Вроде бы ничего серьезного, но сердце екнуло. А потом внезапно созрело решение навестить больного. Конечно, одна я ехать стеснялась, поэтому упросила маму составить мне компанию. Мы долго думали, чем же его порадовать, и в итоге купили стандартный набор плюс две большие морковки, которые предварительно помыли и почистили. Зачем? О, просто мама у меня та еще шутница, и она решила немного напомнить Егору про лагерь и беспечные шутки, понятные только нам.
Проходя по длинному больничному коридору, я начала заметно нервничать, что не ускользнуло от маминого недремлющего ока.
– Ты чего это? Расслабься, а то он заметит твое беспокойство и поймет, что нравится тебе. Оно нам надо? Не-е-ет! Пусть сам тебя завоевывает!
– Ма-а-ам… – я смутилась.
И тут она распахнула дверь палаты, грозно произнеся:
– Где больной?
– Ой, Вероника Георгиевна? Как приятно, что вы пришли!
– А я не одна… Ксюша! – мама позвала, и я вошла, заливаясь пунцовым румянцем.
– Привет! А мы тебя решили навестить и накормить. Вот: яблоки, бананы, сок, печенье, морковка…
– Морковка? Неожиданно.
– Просто, понимаешь, жеванную хранить неудобно, поэтому привезли целую, – мама притворно вздохнула.
И тут Егор захохотал:
– Жеванную? Ну, повеселили, спасибо!
Мамин расчет оправдался – все время, пока мы сидели в палате, Егор неустанно вспоминал лагерную жизнь и всякие забавные случаи, которые с нами происходили. Мое стеснение постепенно улетучилось, и я просто смотрела на Егора, понимая, что это трепетное чувство первой любви никуда не ушло. Более того, я еще сильнее влюблялась в его смех, улыбку, глаза…
Выписавшись из больницы, Егор отправился в лагерь, но попасть к нему получилось только через полторы недели, поскольку мне пришлось спешно ехать к приболевшей бабушке, которая попросила помочь с немаленьким хозяйством. Наконец, с приходом
