ощущаете себя победителем?
Г. Г.: Я много раз ощущал себя победителем. Но это не постоянное состояние. Да, побед было много. Но всегда что-то теряешь. Творческий коллектив – как организм, в нем есть теневые функции и функции напоказ. При этом значимость и тех, и других вполне равноценна. Но известности добивается тот, кто в лучах прожекторов, кто освещен. Мне почему-то всегда хотелось куда-нибудь в тень залезть. Я по натуре стеснительный и скромный, мне в лучах рампы некомфортно, неловко. Я думал, откуда эта стеснительность, неуверенность. Ведь если ты предлагаешь хороший, качественный материал, этого не должно быть. Вот когда «Кино» выходило на сцену, не было такого, я чувствовал себя на своем месте. А здесь… Вот почему у меня бывают проблемы с интервью. Я не оратор и не могу говорить на публике. Тимур всегда говорил, что я – практик. Не могу же я быть всем.
М. П.: Однако картины, которые вы пишете, – это тот же акт публичного выступления.
Г. Г.: Такой способ мне наиболее удобен.
М. П.: Были у вас периоды, когда вы совсем не писали?
Г. Г.: Были. Бывает так, что просто нет времени. Но я всегда возвращаюсь к моему любимому занятию. Есть еще какие-то удовольствия. Но это основное, базовое. Если я этого не делаю, то все остальное бессмысленно. Но, в конце концов, я все делаю для самого себя, чтобы себя уважать и чувствовать себя с самим собой комфортно. А если кто-то говорит, что вот это твоя картина великолепна или гениальна, то я могу, конечно, это послушать… Но у меня есть свое мнение, меня не переубедить.
М. П.: Что вас сегодня вдохновляет?
Г. Г.: Сейчас меня вдохновляет спрос.
«Георгий Гурьянов – идеалист и конформист?!»
Любовь Неволайнен:
Спрос на живопись Гурьянова велик. Галереи рвут его на части. Новая «Морская» серия из галереи «Д-137» поедет в Париж, Амстердам и Москву. В чем причины успеха художника, которого западная пресса назвала «Новым Веласкесом», а часть местной художественной общественности вообще отказывается признать живописцем? В причастности к неоакадемизму? В имперском духе творчества? Говорить об этом с Георгием непросто. Он не любит отвлеченные темы, он вообще не охотник поговорить, свой стиль общения называет «литературным минимализмом» – отвечает коротко, односложно, но, как человек вежливый и корректный, на дверь не указывает.
Георгию Гурьянову не хватает пространства. В его старой квартире высота потолка 4,5 метра, в новой – всего лишь 3,6. Интерьер – актуальный «трэш»: из стен грозят выпасть кирпичи, паркет скрипит под ногами, частично разобранный потолок обнажает деревянные доски. С запущенностью эффектно контрастирует роскошь – трехметровые зеркала в золоченых ампирных рамах, антикварная мебель. На столе тюльпаны. Георгий любит цветы, они у него повсюду. На общем фоне выделяется гигантский кактус со следами новогодней мишуры.
[ «КРАСНЫЙ»]: Хочу побеседовать с вами о реалистических тенденциях в
